Издалека

— Ощущаю, — мрачно согласилась Морни. — Не скажу, чтобы это не было страшно. Кстати… тебе не приходило в голову, что в Книге можешь писать не только ты?

— Приходило, — и Норруан, перевернув несколько страниц назад, указал Морни на строку текста.

Где было сказано, что Норруан всегда будет знать, где Книга находится и всегда сможет воспользоваться ей.

— Кроме того, — добавил Норруан самодовольно, глядя на ошарашенную ворону, — я опустил её в Реку. Ненадолго, на пару часов. Так что теперь повредить её будет очень непросто.

— Ты привязал себя к ней… вполне возможно, навсегда, — тихо произнесла Морни. — Ты осознавал, что делаешь?

— Вполне, — усмехнулся Владыка. — Просто мне надоело ощущать себя ненастоящим, Морни. Если это — выход из создавшегося положения, то я готов примириться со всеми неприятностями, которые это может означать.

Хотя, если говорить начистоту, Норруан не был настолько уверен в себе. Книга нисколько не возражала, когда он дописал в ней эти строки — связывавшие его и её. И в этот момент, едва только чернила высохли и чуть посерели, становясь неуничтожимой надписью, Норруан вспомнил, как легко и быстро со страниц Книги пропал весь прежний текст. Тогда, когда он открыл её впервые.

В последний ли раз она меняет своё содержимое?

Ни из чего не следовало, что в последний. Посему его действительно время от времени посещали тревожные мысли о том, что может теперь случиться с ним.

Хотя беспокоиться уже поздно.

Остаток дня они с вороной провели, читая рукописи из обширной библиотеки Моррон. Во многих из них повествовалось о мирах, совершенно неведомых жителям Зивира. Морни они приводили в восхищение… а Норруан смутно ощущал, что Зивир — не первый, и даже не второй из миров, где ему довелось побывать.

* * *

Унэн замер на середине фразы; ему показалось, что он слышит два смеющихся голоса — один человеческий, а другой — не совсем. Голоса долетели из ниоткуда и поразили его настолько, что он споткнулся и замолчал.

И тут же вспомнил лабиринт, свой разговор с Шассимом. Точно так же тогда он услышал или увидел нечто, проникшее за допустимые пределы. Точно так же замолчал, в попытке понять, что происходит. Повторяется, подумал монах и прижал ладонь к мгновенно вспотевшему лбу. Сунь Унэн, известный странник, нарушитель спокойствия и пьяница, нашёл–таки способ сойти с ума.

— Что–то услышали? — голос Таменхи доносился со всех сторон. Монах напряг волю и сбросил с себя страх, что на долю секунды сковал его по рукам и ногам. Ощущение было премерзкое.

— Судя по тому, что мне показалось, — выдавил Унэн, тревожно оглядываясь, — я теряю рассудок.

Травник рассмеялся.

— Полно шутить, уважаемый, — он подошёл к недавнему пациенту и, осторожно раскрыв пальцами веки его правого глаза, некоторое время всматривался. — Всё в полном порядке. Насколько я могу судить. А мне доводилось лечить душевнобольных, знаете ли.

Унэн почувствовал себя совсем хорошо.

— Что–то на меня нашло, — признался он и ещё раз оглянулся. Комната как комната. Никакие привидения не скалятся из тёмных углов, всё лежит на своих местах и ведёт себя, как полагается. — Я догадываюсь, что может это вызывать, но…

Он махнул рукой.

— Кстати, — прервал карлик затянувшееся молчание. — Что это была за история — я имею в виду слово, которое ничего не означало?

Пожав плечами, Унэн написал слово на листе бумаги и показал.

— Что будет, если перевести его при помощи заклинания?

— Ничего страшного, — монах провёл над листом ладонью, и буквы моментально испарились.

— Здорово! — глаза травника горели, словно у ребёнка, который наконец–то увидел вожделенную игрушку. — Представляю, какой поднимется шум. Да, Айзала права — у вас очень насыщенная жизнь!

Унэн не слушал его, поглощённый идеей, смутно пробивавшей себе дорогу. Он поднялся и прошёл мимо травника к противоположной стене: там находилась подробная карта Парка Времени — с чёткими указаниями, какой экспонат где находится.

— Вот это, — указал Унэн пальцем. — Плита Тан… Тан…

— Тангхро, — подсказал карлик, встав рядом. — А ведь это идея! Считается, что Плита в состоянии перевести какую угодно надпись — даже с мёртвых языков. Хотите попробовать?

— А что, можно?

— То, что могло бы быть опасным, не находится на открытом воздухе.

— Убедительно, — кивнул монах и выпил несколько капель, остававшихся в бутылочке.

* * *

— Вот он, — указал Норруан пальцем. Говорил он отчего–то шёпотом — словно громко произнесённые слова могли разрушить видение. Замок, действительно, производил впечатление. Долгие часы, которые они с Морни потратили, пересекая отвратительные болота, были щедро возмещены. Пока армия Иглы сражалась с целой ордой ужасных на вид, но совершенно безобидных фантомов в полусотне миль отсюда, здесь царили мир и тишина. Долина простиралась во все стороны и Норруан начал постепенно понимать, что происходит.

Вернее, начал видеть то, что никогда не пытался увидеть раньше. Что пришло в голову Науэра (о чём Владыка пока что не знал). И чего не могло существовать, с точки зрения Мондерела и его товарищей.