Издранное

- Заходи, Мусин. Да побыстрее, а то сквозняком дверь захлопнет, и без башки останешься. Вы присядьте, пожалуйста, - обратился Ширко к посетительницам. - Ну, Мусин, рассказывай, как же случилось, что вы Кубышку не уберегли.

- Какую кубышку, гражданин начальник? Это не у нас! Это в седьмом, у блатных, кумовья общак хлопнули32! Я сейчас сбегаю, отрядного позову...

- Дурочку не валяй. Я про Андрея Кубышко, сварщика вашего.

- А, Лопату... Так его опера выкупили33, какие-то макли34 с Шайтаном. Короче, незаконная передача объемов работ. Ну, чурку старого и нарядчика закрыли в ПКТ35, а Андрюхе на первый раз дали пятнадцать суток ШИЗО36.

- Так что, у него из-за этой "пятнашки" разрыв сердца случился, что ли?!

- Почему? Сидит в шизняке, как миленький.

- Как - сидит? Он же умер!

У Мусина от неожиданности отвисла челюсть:

- Ни хуя себе...

- Ты что матюкаешься! Не видишь - здесь женщины!

- Я извиняюсь... Ну вы ж поймите, гражданин начальник: три дня назад видел человека живым, и вдруг - на ногу бирку37...

В углу на стуле кто-то ойкнул. Замполит повернулся к мамаше. Та побледнела и готова была хлопнуться в обморок.

- Как же так? - растерянно вопросила дрожащим голосом сестрица Любаня. - Как же вы его видели три дня назад живым, когда он два месяца уж мертвый?

- Какие там два месяца? Я ж говорю: в среду еще был живее всех живых.

- Мусин, ты эти свои приколы брось! - вскипел майор. - У людей такое горе, а ты на юмор припал! Смотри, сейчас отсюда потопаешь прямо в БУР!

- Как же живой? - не унималась Любаня. - У нас и справка о смерти есть, и фотография с похорон.

Замполит насторожился.

- Что у вас есть? Фотография? Разрешите взглянуть.

За двадцать три года, отданные разным зонам в разных концах необъятной России, Игорь Тихонович Ширко ни разу пока не сталкивался со случаем, чтобы похороны зэка удостаивались чести быть запечатленными на фотопленку. Разве что в Перми, на лесоповале, когда через четыре месяца после побега особо опасного рецидивиста Жоры Крокодила в лесу нашли окоченевший труп, криминалисты щелкнули несколько раз место происшествия вместе с дубарем38. Но родителям эти веселые снимочки отослать не додумались.

Сестра Андрюхи Лопаты, порывшись, протянула замполиту фотографию и аккуратно сложенный вчетверо листок. Они произвели на майора неизгладимое впечатление.

- Ни хуя себе... - тихо сказал майор.

За его спиной незаметно возник старшина Мусин. Взглянув на фотку, он весело хрюкнул:

- иханый бабай39! Картина Репина...

В очередной раз глубоко вздохнув, Ширко отхлебнул дегтя, откинулся в кресло и произнес могильным голосом:

- Ну - будем воскрешать?

Дальше события развивались с калейдоскопической быстротой. Встреча обалдевшего Лопаты с маманей и сестрицей, вопли и горькие причитания, громовые речи майора Ширко, разоблачение интеллектуальной троицы, общее собрание зэков, где каждое слово со сцены (на которой понуро торчали "виновники торжества") тонуло в хохоте арестантской публики...

НО ЧТО ЖЕ ВСи-ТАКИ ПРОИЗОШЛО? И что это за таинственная фотография, ошеломившая бедного майора? Чтобы ответить на эти вопросы, перенесемся назад, в тот день, когда "заговорщики" принялись за осуществление своего плана.

Со справкой о смерти все получилось удачно. Бланк нарисовал один талантливый "чернушник"40: что ему какая-то "справила", когда он "баксы" на тетрадном листке цветными карандашами так изображает - хоть в обменный пункт беги! Он же и печать поставил, и подпись начальника колонии. Мужик так разошелся, что хотел сварганить заодно справку из морга и свидетельство о кремации - за те же деньги... Но приятели решили, что это будет чересчур.

Текст сочинил Миша, долго припоминая документальные штрихи своей богатой криминальной биографии - "сим удостоверяем", "сообщаем вам", "спешим уведомить" и "доводим до вашего сведения". Получилось убедительно, особенно фраза о том, что "согласно Правилам внутреннего распорядка, тело не может быть выдано родственникам и будет захоронено безымянно".

- Добавь, что после Лопаты не осталось личных вещей, - посоветовал штукатур Арменчик. - А то за личными вещами они могут за сто верст припереться.

Про личные вещи Миша тут же добавил. Но самое главное фотограф приготовил напоследок.

- Маманю надо пожалеть, - сказал сердобольный Миша. - Мать для жулика это святое. Оставим старушке память о беспутном шалопае. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать...

Ашкенази решил послать за Уральский хребет фотографию с похорон Андрюхи. Для наглядности. Причем на фотке должны быть запечатлены не только какие-то голимые арестанты, но и высокое начальство.

- Ты что, "хозяина" позовешь или "кума"? - съязвил Леня Шуршавый. - А гроб на "столярке" закажешь?