Изгиб грани

– Вытащите пилотов и положите в сторонке. Рахур проверь оружие, а ты Лихур постой у входа, а то не дай бог, кто-нибудь повторит то, что ты сотворил со вторым шемом.

Оставшись в одиночестве в салоне, я откинулся на кресле, стараясь унять сердце, которое молотило, как отбойный молоток. Я несколько раз глубоко вздохнул, но воздуха всё равно не хватало. Я так и не успел перевести дух, поскольку из кабины громко позвали:

– Антон, ты, где там застрял! Иди сюда!

Я заставил себя подняться и побрёл на голоса. За овальным наклонным проходом находилась пилотская кабина с двумя креслами-ложементами, перед которыми дугой располагались пульты. В левом кресле сидел Акти, уверенно манипулирующий с приборами управления, во второе справа втиснулся Рахур, а Сагни, расположившийся в кресле спиной к Акти, лихо управлялся со сложной аппаратурой, размещённой вдоль задней стенки кабины.

– Сагни, активируй автономное пилотирование.

– Сагни, добавь энергии на генераторы.

– Сагни, уравновесь тягу инерционных ускорителей, чего ты возишься?

Я осторожно тронул плечо Рахура:

– Рахур… а Сагни… он кто?

– Ясно, кто. Координатор интеллектуальных систем.

Я выпал в осадок.

– Антон, командуй взлёт!

– Позовите… Лихура…

Через некоторое время я услышал топот, увидел размытый образ возбуждённого лица Лихура, оскалившегося в счастливой улыбке и просипел:

– Взлёт…

Пошатываясь, я отправился в салон и рухнул на ближайшее сиденье. Я понимал, что стал свидетелем драмы такого масштаба, что мои рефлексии уподоблялись переживаниям муравья, заблудившегося по дороге в муравейник. В проёме пилотской кабины находились те, кого мои предки назовут богами. А они, добродушно переругиваясь, и подшучивая друг над другом, поднимали в воздух шем и брали курс на владения сына Энки Мардука.

Зрение начало подводить. Овальная дверь кабины стала вращаться, и вместе с ней завертелся и весь мир.Боже мой, как же мне плохо. Скорее бы всё кончилось. И оно кончилось, когда мир исчез в темноте…

Глава 15

…Дорога свернула в ущелье, дно которого возмущало мой разум идеально ровной поверхностью. Я вступил на эту плоскость и понял, что попал в странный мир. Опора под ногами лишь воображалась, и под этой мнимой поверхностью что-то происходило, жило и перемещалось. Возникло ощущение ходьбы по стеклу или воздуху, но при этом ноги уверенно несли меня внутрь каньона.

Впереди замаячила смутная фигура, которая вблизи оказалась неподвижным всадником. Его бледно-белёсая лошадь стояла, вернее, висела в пространстве, нетерпеливо перебирала копытами и косила красно-чёрными глазами. Прямую, как палка, фигуру укутывала чёрная хламида, а голову покрывал глубокий капюшон. Я отлично помнил эту костлявую безглазую образину и её огромную сверкающую косу, зажатую в суставчатой руке.

Глядя на меня в упор, смерть широко махнула своей косой, описав сияющий круг, в котором, словно в калейдоскопе, стали появляться чудесные прекрасные миры, ожидающие человека после жизни. Будто заворожённый я уставился на этот экран не в силах бороться с соблазном оказаться по ту сторону. Вместе вниманием окно между реальностями притянуло и мою жизненную энергию, которая начала ручейком вытекать из меня, растворяясь в потустороннем волшебном мире.