Изгнание из рая

— О, извините, мэм! Конечно, я их отнесу. — Парень по имени Люк подскочил, выбежал из-за конторки, подхватил новые кожаные чемоданы (прощальный подарок дяди Тейлора) и почти бегом припустился с ними наверх. Андреа подняла на ноги Тиа.

Комната действительно оказалась чистой. Люк заверил Андреа, что замок на двери исправен. Мебель и украшения были просто роскошными, как и принято на западе. Андреа порылась в сумочке и вытащила серебряную монетку. Она протянула ее Люку.

— Что вы, мэм! Мне не нужны ваши деньги. Ваша улыбка — вот лучшая благодарность! Это все, что мне нужно…

Андреа подвела Тиа к кровати, и та сразу же упала на нее.

— Эй, соня, сначала разденься! А то не выспишься.

Что-то жалобно бормоча и причитая, Тиа все-таки послушалась сестру и разделась. Андреа закрыла шторы, нашла в чемодане ночную рубашку сестры и переодела ее. Тиа тут же повалилась на огромную кровать. Андреа легла рядом с ней.

— Ну вот мы и приехали, сестренка, — прошептала Андреа, когда они устроились на постели и перина из гусиных перьев ласково приняла их уставшие тела. Тиа сонно улыбнулась и прижалась к сестре.

— Теперь все самое худшее позади, — пробормотала она. — Это путешествие… Нет, в Олбани было еще ужаснее… Я никогда туда не вернусь…

Тиа уснула мгновенно. Ни шум дробильных мельниц, ни крики ночных прохожих, никакие звуки живущего ночной жизнью Томбстоуна не могли нарушить сладкий сон здоровой молодой девушки.

Целуя Тиа в щеку, Андреа подумала: «Как я хочу, чтобы ты оказалась права, малышка!»

* * *

На Аллен-стрит было салунов больше, чем шахт в окружающих город холмах. Из окна номера на верхнем этаже гостиницы был виден весь город. Многочисленные улицы были обозначены тысячами таких грибов-палаток, и весь город, подобно огромной руке великана лежал на плато, а его пальцы устремлялись к холмам. Натянутая парусина колыхалась от дуновений утреннего ветерка. Все это скопище светлых палаток было похоже на огромную лужу молока, которую разлили на главной улице, и она растеклась, доставая своими краями до самых дальних, лежащих в поле зрения холмов.

Тиа, наполовину высунувшись из окна, с восторгом обозревала раскинувшийся перед ней город.

— Андреа, посмотри! Да быстрее же!

Недовольно ворча, завернутая в полотенце Андреа неохотно подошла к окну: она не сомневалась, что увидит еще один вагон с рудой. Еще не было и девяти, а Тиа будила ее уже три раза, теперь она показывала пальцем на огромный вагон, полный руды, который тянули шестнадцать мулов: они были запряжены попарно и медленно двигались вдоль железной дороги. Это была уже десятая вагонетка, проплывающая мимо их окон с тех пор, как проснулась Тиа. Погонщик что-то громко кричал, взмахивая кнутом.

— Но Тиа, мы же уже видели массу этих вагонеток! — возмутилась Андреа. — Если ты меня еще раз вытащишь из постели…

— Да нет же! Ты посмотри, что там написано, вон там, на боку!

Черная, наполовину стершаяся надпись гласила, что она принадлежит руднику «Лаки Касс». Обе сестры молча провожали глазами вагонетку, пока она не скрылась из виду.

— Ну что ж, отлично, значит, этот рудник действительно существует. Хотя никто и не пришел тебя встречать. — Андреа вернулась к туалетному столику, на котором стоял таз с водой, и продолжила утренний туалет. Слава Богу, хоть вода была теплой. Кожа Андреа была слишком нежной, к тому же она была еще совсем сонной, никто на свете не заставил бы ее сейчас умыться холодной водой.

— Может быть, дядя Тейлор неправильно сообщил им день нашего прибытия? В любом случае мы больше не можем оставаться здесь. Деньги, что он нам дал, почти кончились. — Андреа не слушала. Но Тиа и не ждала ответа. — Мне кажется, что мы сами должны что-то предпринять.

— Предпринимай сама, — проворчала Андреа, — а мне надо прилечь хоть на минуту. Кажется, я заболела.

— Если бы ты имела привычку вовремя ложиться, ты бы всегда чувствовала себя превосходно. — Свирепый взгляд, которым Андреа одарила Тиа, мог заставить кролика от страха выпрыгнуть из собственной шкуры. Тиа рассмеялась. — Ладно, ложись. Я пойду одна.

Тиа так и горела желанием выйти на улицу, чтобы влиться в этот сумасшедший поток жизни под названием «Томбстоун». Она схватила сумочку, вынула из нее последний доллар и положила его в карман.

— Я спущусь вниз и узнаю, как добраться до шахты. Может быть, Стивен Баркарт там. Если даже его там нет, они, наверное, знают, как его найти. Думаю, эта шахта где-то совсем радом, может, даже ближе, чем ранчо. Уверена, как только он меня увидит, сразу полюбит. Я не могу ему не понравиться. Разве ему может не понравиться его собственная сестра?

Лениво перевернувшись в кровати, Андреа проворчала:

— Я не понимаю, как ты с твоим умом можешь быть так легкомысленна, когда дело касается семейных отношений?