Изгнанница (СИ)

Его бормотание потеряло связность. Кровь капала на стол. На белой скатерти, залитой вином, расплывались красные пятна. Льняная выбеленная ткань неохотно впитывала кровь. Крупные капли дрожали на ее поверхности и медленно растекались кругами. Елизар трясущейся рукой плеснул в опустевший бокал вина, и медленно подняла глаза на Лорисс. Бокал упал на стол. Пятна крови слились с розовым вином.

-Тебе мало крови? - его глаза были полны ужаса, а белые губы тряслись. - Сгинь! - он махнул рукой, и капли крови полетели в сторону Лорисс. - Вода к ручью, камень к горе, - он схватил со стола нож, уже обагренный кровью, и суетливо, промахиваясь через раз, стал резать руку на сгибе локтя. Казалось, вид собственной крови возбуждал его. Он наносил себе порез за порезом. Причудливый рисунок украсил кожу. Капли крови, медленно сливаясь в один, но уже щедрый поток струились по запястью. - Ты должна сгинуть! Сгинь! - Елизар пошатнулся и с трудом удержался на лавке. - Тебя нет! Ты сгорела! Сама! Я спасти тебя хотел… Спас… Сгинь! - вдруг оглушительно крикнул Елизар, и полупустая бутылка вина, залитая кровью, полетела в стену. Лорисс успела отклониться в сторону. Бутылка разбилась, обдав ее осколками стекла.

Лорисс подходила все ближе, решая, как всадить стилет в обнаженную грудь. Рубашка, залитая вином, испачканная кровью, словно нарочно распахнулась на его груди.

-Я не знаю, как звали тебя… Ты не можешь! - Елизар уперся руками в стол и попытался подняться, но тотчас рухнул обратно. Плечи его сгорбились, он опустил голову и коротко посмотрел на Лорисс. - Я дал тебе крови, заклятие… Вот, - он полез за пазуху и через мгновенье на его ладони ослепительно сверкнул оберег с оскаленной волчьей мордой. - Ты унесла его с собой. Я тебе ничего не должен! Бери опять, он мне не нужен, теперь… Только уйди! За что? - он обхватил руками голову и с силой сжал. - Сгинь! Сгинь!!

Внезапно Елизар поднялся, и шатко удерживая равновесие, облокотился на стол, скрипнувший под его весом. Короткие седые волосы окрасила кровь. На белых, гладко выбритых щеках, красные пятна смотрелись диковинными цветами.

-Возьми! - он неуклюже бросил золотой оберег в Лорисс, но тот не долетел. - Чего тебе еще? - жалобно спросил он. - Ну, чего тебе еще? Еще крови? Дура, - он собирался хлопнуть ладонью по столу, но промахнулся и с трудом удержался на ногах. - Дура! Ты сама виновата! Сама, пойми! Убыло бы от тебя? Скажи, убыло? Ну, была б ты сейчас при мне, плохо, а? В шелках, в золоте… Всего-то надо, вам, девкам, улыбаться и молчать. И греби лопатой… Что, с мужем лучше, в захолустье, когда он, да с пьяной мордой на тебя лезет? Да все то же самое! Убыло бы? Так нет, чего доказала? И кому? Ходишь теперь, ходишь, - он еле слышно всхлипнул. - Пощади… не знаю даже, как тебя звали…

-Алинка, меня звали Алинка, - хрипло сказала Лорисс и поразилась, насколько сильное воздействие оказал звук ее голоса.

Елизар поднял на нее страшные, полные животного ужаса глаза и пошатнулся. Лавка с грохотом опрокинулась. Он не удержался на ногах и упал на спину. Некоторое время со стоном ворочался, пытаясь встать, но единственное, что у него получилось, на четвереньках отползти к стене. Он закрыл лицо руками и тихо заскулил.

-Заговорила… Алинка… С собой заберешь? Все знают, Мусорщиком заставишь… Не хочу, не хочу-у-у-у-у, - протяжно завыл он, не отнимая рук от лица. - Пощади… Ноги целовать буду, пощади-и-и-и.

И он действительно пополз к Лорисс на четвереньках. От неожиданности она отступила. Седая голова тряслась, крепкие пальцы, в запекшихся пятнах крови, привыкшие держать рукоять меча, скребли грязный пол. Зрелище было настолько омерзительным, что в руке у Лорисс дрогнул стилет.

-Ноги… Пощади… Каждую ночь… Спасти тебя хотел… Алинка-а-а-а.

И Лорисс отступила. Седой человек ползал перед ней на коленях по залитому вином, оплеванному, грязному полу и снова и снова бормотал и вовсе неразличимые слова. Жалкий, старый, пьяный человек.

Лорисс отступила еще на шаг, не зная, на что решиться. Она затравленно оглянулась по сторонам, надеясь на то, что в комнате найдется нечто, способное вернуть ей утерянную ярость. Растерянный взгляд скользнул по стенам, обитым бархатом, по огромной кровати с бесчисленными подушками, по величественному камину с мраморной полкой, на которой стояли массивные подсвечники. Знакомый предмет действительно нашелся. На кресле у разобранной постели лежал ее меч. Ее бастард в ножнах и с поясом. Она узнала его сразу. Только желанная вещь, оказавшись у нее в руках, не вернула былой злости. Наоборот. Пришедшая ей на смену радость захватила Лорисс. А радость принесла с собой великодушие.

Застегнув на талии пояс, Лорисс с долей грусти влезла пальцами в пустые гнезда для метательных ножей. Но рукоять меча, приятно холодившая руку, сторицей вернула на миг утраченное чувство радости.

Елизар тихо выл у ее ног, закрыв лицо руками.