Изгнанница

-И как можно выяснить - почему? - спросила Стелла.

-Наверно, надо почитать не только книги по истории Театра, но и о том, как и когда его стоили, и, главное - кто.

-Я итак знаю, кто и когда, - пожала плечами Стелла. - Тиммиан-Строитель, по приказу короля Густина. Это во всех учебниках написано.

-Ничего подобного, - улыбнулся Райнель.

Я страшно удивилась. Разве может такое быть, чтобы в учебниках была написана неправда? Стелла тоже смотрела на брата довольно хмуро. Она не любила, когда кто-то пытается оспаривать очевидное.

-Тиммиан достраивал театр, - объяснил Райнель. - Само здание при этом было уже больше чем наполовину готово. Трудно сказать, имел ли он право называться архитектором Театра. Если он изменил план своего предшественника, многое построил или переделал по своим чертежам - то да, а если нет...

-Ну, и как мы узнаем, кто же придумал первый план? - спросила Стелла.

-Я уже узнал. Когда ты мне сказала про ваши исследования, я решил действовать вашим же способом и на другой день пошел в библиотеку. Рыться в книгах пришлось дня два. Но теперь я знаю, кто был первым строителем - Марн Чернокнижник.

-Не слышала о таком, - с сомнением сказала Стелла.

-А ты, конечно, знаешь всех Тиереннских архитекторов от начала нашей истории? - спросил Райнель.

Стелла хмыкнула, но промолчала, и Райнель продолжал:

- Это был эльф, - он слегка поклонился в мою сторону. - Но не думайте, на самом деле, едва ли он был злым колдуном. Скорее всего, его прозвище появилось вот из-за чего: во-первых, Марн был человеком очень ученым, и знания его были глубоки и разнообразны, не только в архитектуре. Но, кроме учености, он имел и дар волшебства. А тогда, двести лет назад, как раз начались события в Фарлайнском лесу, и эльфы создали свой город - Фарлайн. Каждый эльф без рассуждения считался чародеем, а раз чародей - то, по общему мнению, и опасный, и непредсказуемый.

Фарлайн... Ведь это и моя родина, по крайней мере, родина моего отца. Но я ни с кем не могу говорить об этом, а мне очень хочется узнать подробнее об этой стране, о ее жителях. Где-то там - мои родные. Ведь были же у моего отца родственники, может быть, он снова женился и у него - дети, мои братья или сестрички.

-Растанна, ты слушаешь? - Стелла потянула меня за рукав.

Я кивнула, но ничего не ответила. Райнель сказал о Фарлайне, и это почему-то выбило меня из колеи.

-Так вот, я и спрашиваю, - продолжала Стелла, - откуда это известно, что Марн не злой колдун?

-Двести лет прошло - мало что о нем вообще известно. Скажем так, это всего лишь мое ощущение. О Марне известно всего лишь три истории. На день рождения королевы Олведии, жены короля Густина, этот хитроумный эльф принес букет золотых роз - среди зимы, что всех поразило, да еще и вправду лепестки были из тонкого-тонкого золота, хотя были мягкие, как живые - и увядали, как живые. Чародейство, конечно, но не злое же. Еще случай - Марн встретил на деревенской дороге - уж не знаю, как он там оказался, дел у него, как я понял, вне города не было - мальчика, пастушка. И тот, будто бы, плакал, потому что сломался его пастуший рожок - на него наступил теленок. Марн сделал ему новый рожок, но, как стало понятно потом, когда на этом рожке начинали играть, то он не просто издавал ту мелодию, которую хотели получить, но еще и сам ее обрабатывал, изменял, усложнял... Итак, опять же, колдовство, но не такое, чтобы прозвать за него чернокнижником, - заключил Райнель.

-Ты говорил, там три истории, - сказала Стелла.

-Да, но третья, пожалуй, и не история, а... Кстати, мы весь чай выпили, да и пирог подходит к концу.

-Сейчас я налью еще один чайник и принесу хлеба с маслом. Только без меня не рассказывай, - и Стелла пошла на кухню, а я за ней. Мы наполнили большой тяжелый чайник, повесили его над огнем, прихватили с собой хлеб, масло, яблочный джем и вернулись в гостиную. Райнель продолжил рассказ:

- О Марне еще известно то, что когда шло строительство Театра, то Марн постоянно почти наблюдал за работами. И, что и напугало или, лучше сказать, отвратило от него многих, приходил даже ночью. Считали, что он занимается колдовством, наводит на будущее здание чары.

-Действительно, зачем приходить по ночам? - подозрительно спросила Стелла.

-Может быть, он проверял какие-нибудь расчеты? - рассердилась я. Почему она во всем подозревает эльфов, уж конечно, если бы архитектором был человек, у нее нашлось бы разумное объяснение.

-Ночью проверял расчеты? - вздохнула Стелла и поглядела на меня, как на несмышленого ребенка.

-Ну, неважно, - сказал Райнель, как мне показалось, нарочно, чтобы мы перестали спорить, - теперь ничего не докажешь. Важно то, что потом, на середине строительства, его выслали из Тиеренны, отобрав перед этим все чертежи.