Изгои (Часть 1)

Но ответ показался весьма неубедительным. Арбалет начал его бить: лучше сразу, и не ждать, пока Рыжий отдаст их за свою наркоту. Из невинной гитары сделали испанский воротник. Били с наслаждением, чтобы эта сука отвечала и за прошлое и, авансом, за будущее. Рыжий начал умолять их о пощаде. Забрали его с собой в кочегарку. Там оставшиеся пацаны сидели и допивали брагу. Рыжему налили полную кружку – 500 граммов. Барабаня зубами по краям, он выпил всё. Глядя на его лицо – сплошной синяк (и стукачам в зоне не сладко) – все поняли, что завтра будут проблемы. В принципе, все это приняли и были готовы ко всему. А пока, Рыжий-то был у них в руках: «Ну, что, мразь, сколько народу сдал, а?» - Все давай над ним глумиться, каждому хотелось его звездануть. Когда его подвели к печам, открыли топку, взяли за руки и за ноги, и начали его туда просовывать, он уж точно понял, что такое Ад. Все громко смеялись, а Рыжего трясло, как отбойный молоток. Каким-то образом (все были пьяны вдрызг), он умудрился вырваться из ослабленной хватки, выбежал из кочегарки и, что уж было совсем не трудно было предположить, рванул в дежурку. Подробно доложил там наряду о происходящем в зоне. Не вразумило его это весёленькое приключение: сколько стукача не бей, он всё в опер.часть смотрит. Видимо рехнувшись от страха, он убежал в пром.зону, залез на крышу штаба (оттуда видимость хорошая – вся зона как на ладони), и давай оттуда «руководить» сотрудниками и захватом пьяных дебоширов.

Все уже предчувствовали итог этого мероприятия. Всё было допито и братва разбрелась кто куда, по своим отрядам. Арбалет, Антон и Бондик незаметно ушли, проникли на свой отряд, разделись и как ни в чём не бывало, улеглись спать. Но не тут-то было. Прибежал наряд. Давай подымать Арбалета, но тот по-пьяному сопротивлялся: «Что надо? Что за безобразие – подымать спящего!» - «Пошли, пошли, пьянь!» Прапор Турсун, хорошо зная Арбалета, помогал ему собираться. Смена Турсуна вообще была удачная (в известном смысле). Почти все носили: кто алкоголь Пецику в кочегарку, кто эфедру Антохе, а Сокол, тот совсем, за мясо и сытую жизнь, захватил их в плен. Словом, они носили всё, но так же они носили и Форму. Надо было исполнять свой долг и приказы вышестоящего начальства. Зная их продажные сущности, Арбалет не торопился выполнять их требования. Но его подгоняли: «Ты давай, так разойдешься, на свежем воздухе. Всё начальство уже знает, что вы устроили пьянку. Приказ начальника: всех до утра в ШИЗО.»

Два начальника отрядов побежали в кочегарку за Пециком и за уликами этой преступной пьянки. Там события разворачивались стремительно. Они начали собирать его в ШИЗО, но он им с пьяной наглостью заявил: «Идите … а то сейчас будет бокс». Они его не послушали, и бокс действительно начался. Но так как начальники отрядов у нас тоже не последние кулачные бойцы, они вдвоём одолели Пецика, скрутили его и утащили в ШИЗО. По рации сообщили Турсуну об этом побоище и славной победе над Пециком. Недалёкий Турсун, непростительно для опытного сотрудника, явно сглупил. Давай смеяться и радоваться этой удачной победе над Пециком… Вот тут всё и началось.

Массовая драка с сотрудниками прямо в отряде. Сотрудники быстро сообразили, что не вывозить им одуревших от крепкой бражки зеков, и благоразумно ретировались в дежурку. Арбалета эта первая победа и месть за Пецика так воодушевила, что он был вне себя от радости. Он разделся по пояс и в гордом одиночестве пошёл в дежурку сдаваться. Но сдаться сразу не получилось. Там была смена, отношения с которой позволяли общаться просто, без официоза.

Об инциденте с Рыжим и о пьянке был информирован начальник колонии. Его приказ был неумолим (и, честно надо признаться, совершенно справедлив): всех закрыть. В дежурке Арбалет уже знал об этом приказе, смысла как-то отмазываться не было никакого. Но выпитый алкоголь окончательно помутил его разум, проспиртованная кровь бушевала во всём теле. Арбалету вдруг осточертели все эти уговоры и убеждения со стороны сотрудников. Он пошёл ва-банк: «Ну, попробуйте меня взять!» Тренированное тело его, закаленное во всяких лишениях и испытаниях, подчинялось ему на все сто процентов. Он выпрыгнул из окна дежурки, со второго этажа.