Изгои (Часть 1)

Больше всего Арбалет был расположен к Рустаму. Они были даже похожи. Воспитывались в одинаковых условиях, в одинаковой среде. Общая страсть к восточным единоборствам ещё больше сближала их. Это был дружба свободных от всяких условностей воинов. Администрации и воспитателям всё это очень не нравилось. Они всячески подстрекали активистов на конфликт с непокорной семёркой.

У активистов было, конечно, подавляющее большинство, но сплачивали и сближали их только шкурные интересы. Арбалет верил, что справедливость на его стороне. А взрослым 20-летним активистам советовал ехать на взросляк (взрослую колонию) и доказывать там свою правоту, а не перевоспитывать малолеток своим мускульным превосходством: «Будете там вжаривать на равных, со взрослыми мужиками» - Актив такие высказывания приводили в бешенство. Если раньше одного Арбалета было проще избить кучей, то теперь их было семь человек. Неизбежность драки становилась всё более очевидной. Хитроумные уловки администрации увенчались, наконец успехом. Но это была уже не массовая драка, это было побоище.

После того, как активисты ночью самым подлейшим образом порезали все их вещи, решительное столкновение стало неизбежным. Происки администрации принесли свои кровавые плоды. Вещи – всего лишь вещи, но стерпеть такое унижение от угодливых холуев было просто невозможно.

И вот ранним утром битва началась. В ход шло всё: дужки кроватей, табуретки, куски арматуры… Какая радость клокочет внутри человека, когда он идёт на бой за справедливость! Бились жестоко. Под боевые кличи в бой вступали новые силы. Почти весь отряд участвовал в этой небывалой битве. Какой всплеск ярких эмоций, какой разряд всему накопившемуся негативу! Полное чувство свободы. В эти моменты человек ощущает себя на вершине блаженства. Он весь в крови, но не чувствует боли. Он бьётся за своё место на этой земле… (Наши мудрые предки знали, что в рай попадают только отважные воины, погибшие в бою за свой народ, а не облизывающие чужие паперти жалкие ничтожества).

На весь этот невиданный кипишь сбежалась вся администрация колонии. Долго разнимали и успокаивали взбунтовавшихся малолеток. Потом Арбалета и его друзей поместили в отделение, и неделю никуда не выпускали, даже кормили в отделении, пока администрация решала, что делать с этими отморозками, почему-то не желавшими перевоспитываться предлагаемыми им способами.

И всё же уловили в свои сети Активисты доверчивого Арбалета (по подсказке не один пуд соли съевших воспитателей, конечно. Очень хотелось им сломать Арбалета).

Его позвали в туалет, якобы для разговора. Все любезно улыбались, и, ничего не подозревающий Арбалет, зашёл с ними туда. Толпа активистов сразу перекрыла единственный выход. Вначале разговор протекал спокойно, но потом один из активистов взял швабру с тряпкой, засунул её в туалет, измарал фекалиями и выставил её перед Арбалетом. При малейшем движении, тот угрожал измазать Арбалета говном.

А понятия на малолетке, как и везде, были жестокие. Тот, кто попадал в гарем к петухам, не вылезал из него никогда. Он не имел ни своего слова, ничего. Он был изгоем среди изгоев. Для Арбалета это был бы конец его репутации и судьбы. Конец его авторитету, за который он столько бился, завоевывая его среди таких же как он сам.

И Арбалет решил использовать их же уловки. Он пошёл на хитрость и пообещал им исполнять все их требования. Лишь бы быстрей всё это закончилось. Довольные Активисты стояли и весело гоготали над ним (хорошо, что там были только известные своей тупостью дуроломы активисты, и не было никого из изощрённых в таких делах сотрудников. Некому было подсказать этим болванам, что Арбалет тоже не так прост, и умеет не только кулаками махать).

Как только они вышли из туалета на открытое пространство, первое, что сделал Арбалет (да он просто не мог ничего другого сделать), он нанёс резкий удар прямо в висок главного активиста. Тот рухнул, как подкошенный мешок с говном. Завязалась жесточайшая драка. С одной стороны – злые, разочарованные своей неудачей активисты, с другой – горящий бешенством, неистовый Арбалет. Их еле смогли разнять. Арбалета увели в ДИЗО, поверженных активистов - на МСЧ.

Позднее, анализируя ситуацию в туалете, Арбалет понял, что, в принципе, можно сломать любого человека. Если силовыми методами не сломают, то могут опустить в гареме. А там человек – никто. Просто моет туалеты. (Берегите своих деток, заботливые матушки! Не пускайте их гулять без присмотра! Пусть уж они лучше мирно догнивают до старости у мигающих экранов).

В одиночестве ДИЗО Арбалет о многом передумал. Ненависть прямо душила его. Он дышал ею, жил ею. В голове его была только месть.

После выхода друзья поддерживали его. Он стал более замкнутым, и только в спорте находил выход своему гневу.