Изгой, Крах Советской империи (СИ)

Это была откровенная провокация, попытка сыграть на эмоциях. Но с тех пор

прошло уже несколько лет. Неужели они считают, что Алекс пронес в себе боль утраты

сквозь годы и расстояния?

– Господин Либерман, – Алекс поднялся, – я просил встречи для того, чтобы найти

союзника. Я устал от каждодневной беготни. Но вижу, что нам с вами не прийти к

согласию.

Стоило только шагнуть к выходу, как в дверях появились, выйдя из тени, двое рослых

мужчин.

– Сядьте! – приказал Либерман.

– Считая, что мы можем оказаться полезны друг другу, я заблуждался.

Либерман тряхнул головой, и, незамедлительно, две пары сильных рук цепко впились

в собравшегося уходить гостя. Алекс дернул рукой, но громилы держали его крепко.

– Не играйте с огнем, Алекс.

– Вы думаете, что ваши мордовороты удержат меня? – Алекс ослаб и повис в руках

телохранителей, оставив попытки вырваться.

Неожиданно все в нем напряглось, но напряжение придало телу гибкости и

текучести, свойственной водяному потоку. Несколько неуловимых движений, и он

буквально вытек из рук громил, заставив одного повалиться на пол, а другого – отступить

под дулом собственного пистолета.

– Война – единственное, что вы умеете делать, – предположил Либерман, ни жестом,

ни взглядом не выказав удивления резкой переменой ситуации. Ему пришлось взмахом

руки отправить обоих телохранителей за дверь. – Присаживайтесь.

Сунув отобранный пистолет за ремень джинсов, Алекс вернулся на прежнее место.

– С вашего позволения оружие я экспроприирую.

– Пожалуйста, – Либерман пожал плечами, – только зачем оно вам?

– В наше тревожное время стоит позаботиться о безопасности, – Алекс оставался

крайне миролюбивым, будто и не было схватки с громилами. – Оружие – великий

уравнитель.

– Вы хорошо справляетесь и голыми руками.

– Спасибо, только всем известно: пуля – дура. От нее не спасет никакой рукопашный

бой.

– Продолжим разговор, – любезно предложил Либерман и, получив согласие, спросил, -

так как же быть с Милошем Соботкой?

– Я думал, что вопрос с Соботкой уже отпал. Это не моя работа, поверьте. В своих

рассуждения вы идете по пути наименьшего сопротивления, тогда как надо рассмотреть,

кому это выгодно.

– Ответ вам уже известен. Неправда ли?

– Отчасти, – согласился Алекс, – но чтобы убедиться и расставить все точки над «i»

мне нужна ваша помощь, а вам – моя. Уверен, вы хотите не меньше моего разобраться в

деле, в котором нас используют как марионеток.

– Вам не откажешь в логике. Я надеюсь, в дальнейшем вы будете с нами откровеннее,

нежели сейчас. Ведь не только взаимоуважение, но и взаимопонимание является

слагающими успеха, а без доверия между нами не будет взаимопонимания.

– К чему вы клоните?

Не сводя пристального взгляда с собеседника, Либерман объяснил:

– Мне известно о вашей встрече с агентом МИ-6, – его глаза будто сканировали

Алекса, отмечая каждое движение, фиксируя мимику и жесты, – хотелось бы уточнить

детали, чтобы в процессе нашего сотрудничества не возникло неожиданных поворотов.

Скрывать Алексу было нечего.

– Все о нашей встрече? Едва ли здесь есть что-то интересное для вас. Они хотели

заполучить меня, но на горизонте появился Соботка.

– Он встал между вами, – предположил Либерман, – не оставив МИ-6 выхода.

Хэмптону пришлось устранить помеху.

– Вы действительно в это верите?

Хозяин дома молча взирал на Алекса. В вопросе звучала ирония, отвечать было

бессмысленно. Все и так очевидно.

– Меня настораживает наличие в игре еще одного активного участника, которого мы с

вами не видим, Алекс. Это очень похоже на происки спецслужб вашей страны, это их

тактика. Я не уверен в вашей искренности, или же этот кто-то использует вас вслепую. И

меня не покидает ощущение, что вас специально толкают в объятия МОССАД. Вы

раскрутите меня, а потом – цап! И вся агентура нашей разведки в Советском Союзе

окажется под колпаком.

Тяжело вздохнув, Алекс встал и подошел к краю террасы. Два темных силуэта

рванулись было из тени, но хозяин остановил их. Несмотря на преподнесенный урок, они

продолжали блюсти свои обязанности.

– Что мне сделать, чтобы вы мне поверили, господин Либерман? – Алекс понимал,

что предположения агента МОССАД выглядят обоснованными. – Снимите показания у

своих людей, обеспечивших мою встречу, они видели, как погибла ваш связник. Видели,

что пуля предназначалась мне, а не ей. Она прикрыла меня, и именно этой женщине я

обязан жизнью.

– Да, я знаю об этом.

– Так что же вам еще надо?! Или вы поверите мне, когда пуля, наконец, достигнет

цели? Боюсь, что тогда будет поздно договариваться о сотрудничестве.

– Вы уже выставили нас однажды в невеселом свете, – холодно заметил Либерман, не

сводя глаз с собеседника. – Или вы думали, что мы не в курсе? И у меня нет ровным

счетом никаких гарантий, что подобное не повториться снова.

Алекс замялся. Выходит, они изначально знали, что с помощью разведки СССР

сливал Израилю дезу, и все равно согласились встретиться. То есть не он один

заинтересован в совместной работе.

– Я могу дать слово.

– Этого достаточно, – согласился Либерман, – слово загнанного в угол зверя меня

вполне устроит. Но нам нужно еще кое-что в залог вашего согласия.

– Что именно?