Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

И всё обагрилось красной кровью Титана Йодкейма. Колонны терялись в сумраке, густота тумана подступала справа и слева багряным маревом. Позади было кладбище, огромные каменные надгробья. Справа и слева высились колонны из покрасневшего белого мрамора, они отражали свет, заливая всё вокруг алой пеленой. Дымка впереди кровавой шалью застилала синий тенистый проход во тьму неизвестного прошлого. Шаги шептались между колонн гулким эхом, исчезая в гробнице. А ещё был стук сердца, неожиданно громкий для столь позднего часа.

Борна позади меня наступил на ветку. Она захрустела, рассыпаясь в прах. Я слегка повернул голову в его сторону, тот развёл руками. Впереди раздался хриплый и резкий рык и серия хрипов принюхивающегося к добыче хищника. Он проревел, уже более отчётливо охраняя свою территорию. У меня было несколько предположений, кто может быть внутри. Осталось только подтвердить или опровергнуть их.

Я осторожно присел и посмотрел на пол. На нём были отметины от когтей. «Хищник был огромен, ещё не так давно он заволок к себе в логово какую-то крупную добычу… — я положил на язык запёкшуюся капельку крови, отчётливо видимую на камне, — молодого оленя, судя по всему». Я провёл рукой и осмотрел её: «Хм. Слой пыли стерт, словно его промели веником». Ни одно существо не подходило по описанию.

Клеть с кристаллом опустилась на пол, и он почти сразу погас. Если верить слухам, есть и другой кристалл, светлый, что способен разгонять тьму, не беря плату в виде жизненной силы. Им же украшают свои гнёзда громовые птицы — рухи. Он же стоит на древних маяках в каждом большом городе. В честь него названа столица — Янтаресвет Великий. Ему достаточно света Титана Йодкейма, чтобы разогнать мрак. А ещё его называют кровью Сонма Светлых. Спросишь, почему я не использую его? Нам запрещёно им владеть. Кристалл недоступен охотникам, потому что они сражались с особенным заражением, царящим по ту сторону гор, и за пять лет впитали в себя опасную его концентрацию. Потому убийцам остылых запрещёно владеть им. После службы каждого из охотников отпускают в земли живых, чтобы там с помощью своего опыта сражаться с более слабыми порождениями осерения. За всё время, что я здесь, среди живых, я ни разу такой драгоценности не видел.

Все мои предположения рассыпались. И я вспоминал, кто здесь вообще водится, когда неожиданный ответ пришёл сам собой: «Какие необычные следы. Безумие! Неужели они всё-таки не вымерли? Да, это бы ответило на все вопросы! Быть того не может! И это, действительно, совиный медведь? Это логично. Самец носит самке, сидящей на яйцах, пищу. Сам охотится в лесу, а склеп очень даже хорошее и защищённое место для гнезда. Сейчас поздний вечер. Самец совиного медведя только что ушёл на охоту. Мы с ним, похоже, разминулись».

Достав из своей сумки пару колб парализующего дыма, я забросил их внутрь, — «В закрытом помещении дым должен заставить уснуть всех, кто находится внутри. Самка совиного медведя, если это действительно она, пока нас не видит, а значит, не будет проявлять агрессию».

— У нас есть несколько минут. После чего хищник проснётся, — Борна хотел понестись вперёд, перехватив свою дубину, но я придержал его за локоть.

— Можешь радоваться, у вас здесь поселилось семейство совиных медведей, — поделился я с ним, и редкая лёгкая улыбка осталась незамеченной под моей маской милхимика.

— И чему же тут радоваться, господин охотник? — поинтересовался озадаченный проводник. Он все ещё выглядел встревоженным.

— Они всех мелких порождений в округе сожрут, остылых убивают, а людей сторонятся. Там их целое гнездо, иди ставь свою реликвию, — объяснил я радость и отпустил его руку.

— Милсдарь, нам склеп нужен, понимаете? Мы без него тут нормально не выживем. Сами знаете, что бывает, если тела умерших оставить в деревне, — объяснил мне лесоруб свою логику. Я помрачнел.

— Если ты убьёшь совиного медведя и детенышей, то второй, тот, что сейчас на охоте — будет мстить, — сделал я ему внушение. Он вроде бы понял, или сделал вид, что понял.

— Хорошо, пойду поставлю реликвию-хранительницу на место, — ответил Борна.

Я развернулся и пошёл к ступеням. К голубым и розовым в отсвете гаснущего Титана могильным плитам. Сев возле, я внимательно изучил окружающую обстановку. Здесь были две открытые могилы, и они мне не очень нравились. Мне нужно было подумать…

…

В небе замерцали первенцы Светлого Сонма. Вон там разгорелся Урнат Медведь; правее резвилась Ловчая Сеть и мерцал своим светом Красный Великан. Борна появился из прохода с дубиной в руках. За ним оставались капли красной крови. Ботинки были измазаны чем-то жёлтым и тягучим. Я отвернулся и посмотрел в сторону кладбища. Его почти не было видно в тусклом свете тысяч Светлых Сонма, всё появлявшихся в чёрной глубине синего свода.