Излом времени

Мег подняла голову, и лунный свет озарил ее мокрое от слез лицо. Без очков ее глаза сделались на удивление красивыми.

– Если Чарльз Уоллес – уникум, то я, наверно, вообще ошибка природы.

Когда она заговорила, в свете луны сверкнули скобки у нее на зубах.

Она ждала, что Кальвин ей возразит, но он вместо этого сказал:

– Ты знаешь, а ведь я впервые вижу тебя без очков.

– Без очков я слепа, как крот. У меня близорукость, как и у папы.

– Так вот, знаешь, у тебя не глаза, а мечта, – сказал Кальвин. – Слушай, ты только не вздумай перестать носить очки. Мне, пожалуй, не хочется, чтобы еще кто-то знал, какие у тебя глаза удивительные.

Мег расплылась в улыбке и почувствовала, что краснеет. Интересно, при лунном свете видно, что она покраснела, или нет?

– Так, вы двое, стоять! – раздался голос из темноты. И из тени на свет луны выступил Чарльз Уоллес.

– Я не подслушивал, – поспешно сказал он, – и мне неохота вам мешать, но пора, ребята, пора!

Голос у него дрожал от возбуждения.

– Куда пора? – спросил Кальвин.

– Мы отправляемся!

– Отправляемся? Куда? – Мег машинально нащупала и сжала руку Кальвина.

– Я точно не знаю, – сказал Чарльз Уоллес. – Но думаю, что искать папу.

И внезапно из темноты на них уставились два огромных глаза. Это сверкнули в лунном свете очки миссис Кто. Она стояла рядом с Чарльзом Уоллесом. Как она ухитрилась объявиться там, где секунду назад никого не было, только неверные лунные тени, – Мег понятия не имела. Она услыхала за спиной какой-то шум и обернулась. Это карабкалась через стенку миссис Что.

– Господи, хоть бы ветер улегся! – жалобно сказала миссис Что. – Так тяжело во всех этих одежках!

Она была одета точно так же, как накануне: в резиновые сапоги и все остальное, да еще и в одну из простыней миссис Банкомб закуталась. Когда миссис Что сползла со стенки, простыня зацепилась за нижнюю ветку и съехала. Шляпа немедленно соскользнула ей на глаза, а другая ветка поймала розовый палантин.

– Боже ж ты мой! – охнула старушка. – Нет, я к этому никогда не приспособлюсь!

Миссис Кто засеменила в ее сторону, едва касаясь земли крохотными ножками и сверкая линзами очков:

– «Come t’`e picciol fallo amaro morso!» Это Данте: «Тебе и малый грех – укол жестокий!»

Рукой, похожей на птичью лапку, она поправила шляпу на миссис Что, отцепила от дерева палантин, ловко подхватила простыню и сложила ее.

– Ой, спасибо! – воскликнула миссис Что. – Экая ты сноровистая!

– «Un asno viejo sabe m'as que un potro». Это Антонио Перес: «Старый осел знает больше жеребенка».

– Если ты на каких-то несколько миллиардов лет… – негодующе начала миссис Что, но тут ее перебил резкий незнакомый голос: