Измена

Во мне включается защитная реакция от агрессии, которую проявляет Егор, настаивая на прерывании беременности. Я жду именно поддержки, но никак не истерики. Я понимаю риски, да это трудно принять, но, когда в тебе маленькая жизнь, а врачи предлагают такие кардинальные меры, все надежды и мечты, рушатся, словно карточный домик.

— Дина ты просто никогда с таким ребенком не сталкивалась, таким детям лучше не рождаться, — Егор старается вести диалог, а я будто в тумане слышу его доводы.

— А ты сталкивался? — стараюсь сохранять говорить спокойно, но во мне слишком много эмоций, — не нам решать кто достоин жизни, а кто нет, если я оставлю нашего ребенка, ты бросишь нас? — и это единственное, что меня волнует на данный момент, ответ Егора

Он молчит. А я верю в чудо, несмотря ни на что, верю, что все будет хорошо. Сейчас мне нужен его ответ, чтобы все стало понятно.

— Дина я понимаю, что у каждой женщины есть право быть героиней, но ни у кого не может быть такой обязанности, это маленький срок, там даже не человек!

— Егор, это уже живой организм, ты предлагаешь мне отдать его на растерзание, ребенок все чувствует! — это равносильно убийству

— Я предлагаю включить голову и следовать рекомендациям врачей! — Егор переходит на повышенные тона, я никогда не видела его в таком состоянии, он с силой ударяет кулаком в стену несколько раз

— Пошел вон, — просто говорю то что считаю правильным, мне плевать на последствия

— Что? Ты ненормальная?

— Пошел. Вон! — повторяю свои слова, говоря уже более уверенно

— Я приму любое твое решение, — Егор разворачивается и выходит с силой хлопая дверью.

Я больше хочу больше его видеть и слышать. И я не буду сохранять беременность.

Второй раз я не смогу растить ребенка одна, Егор почти что в открытую мне заявил, что я со своим грузом ответственности остаюсь в одиночестве.

Горько от того, что это наш желанный ребенок, мы его обсуждали, хоть и получилось все ранее запланированной даты свадьбы.

Уже понимаю, что к лучшему, что все вот так складывается, в критической ситуации порой вместо поддержки проявляются худшие черты людей.

Мне просто нужно успокоиться. Я справлюсь.

Егор

Выхожу из кабинета врача в ярости от того, что Дина ведет себя, как будто, умалишенная.

На себя злюсь не меньше за то, что не смог сдержаться и одновременно внутреннее сожаление о том, что придется прервать беременность давит и сжирает изнутри.

Ощущаю тотальное бессилие.

И в какой момент все полетело к чертям?

Хотя понятно, в какой!

Мозг перестал нормально реагировать на происходящее, когда Дина призналась в измене.

У нас ведь все было отлично в отношениях: мы вместе работали, у нас много общих интересов, отличный секс — по мне, так идеальные условия, чтобы двигаться дальше, строить семью.

Свадьба, походу, точно полетит к чертям, ничего не выходит.

Где-то там в подсознании чувствую, что если у нашего ребенка и есть шанс, только за него никак не ухватиться, или мы слишком слабые, или где-то долбанная ошибка в расчетах? Почему все это происходит с нами? И как нам достойно пройти через это?!

Сажусь напротив кабинета. Не в силах покинуть здание больницы, решаю ждать.

А потом все будто в замедленной съемке немого кино: врач возвращается, прикрывает дверь, Дина не выходит, наверное, что-то решают, а может осмотр.

Чувствую себя трусом, но в тоже время, что я должен был сделать?!

Сказать, что я согласен, чтобы у нас родился больной ребенок с отклонениями?

Я даже обманывать себя не хочу, так как не понимаю, как люди с этим справляются.

И скорее всего Дина считает меня чудовищем, в ее глазах я недостоин, бессилен, неправилен, но я не вижу другого выхода, хотя это вызывает глубочайшее чувства стыда.

Я в сотый раз задаю себе вопрос «Что я делаю, зачем настаиваю, может нужно пустить все на самотек, и есть примеры, когда рождаются здоровые дети? Только какой то червячок внутри меня точит: "А если нет?" И следом отголоском боли — я не могу защитить своего ребенка от смерти.

Из размышлений меня выводит сын Дины, который не понятно, как натыкается на меня, по сути, случайно, курсируя с рюкзаком по коридорам поликлиники.

— Где мама? — как я устал, а тут еще подросток агрессивно настроенный, требует объяснений.

— Как насчет «привет»? — говорю усталым голосом, провожу ладонями по лицу, стараюсь собраться, слышу, как сын Дины отвечает:

— Привет, — и сразу через минуту, — мама где? — поднимаю взгляд на подростка, вижу сын Дины волнуется, крепко сжимает лямки рюкзака по обе стороны, что видно побелевшие костяшки

— С ней сейчас врач, у мамы краснуха, заболевание которое встречается не так часто, оно не опасное, но в ее положении…, - обрываю себя не понимая, стоит ли подростку знать, продолжаю, более спокойным тоном, — ей ничего не угрожает, если кратко, все будет хорошо.

Сын Дины садится рядом, сбрасывает рюкзак на пол, достает телефон и погружается в виртуальную реальность, как будто, меня нет.

Мы молчим, я вдруг, понимаю, что пацан еще "зеленый", волнуется. А я взрослый дядя, характер показываю.