Измена

— Если меня долго держать взаперти, я ведь и убежать могу. — Она говорила почти всерьез. После первого восторга ею снова овладели сомнения. Почему он прячет ее от двора? И почему так торопится со свадьбой? Да, она верит, что он любит ее, но он слишком расчетлив, чтобы руководствоваться юношеской пылкостью. Глядя, как он шагает по комнате и думает вслух, можно подумать, что он обдумывает военную кампанию, а не свадьбу.

— Обещаю — вам не придется долго ждать, — сказал он, подойдя к ней, как она сразу поняла, с прощальным поцелуем.

— Скажите — то, что я родом из Королевств, как-то повлияет на брак вашей дочери и Кайлока?

Герцог окинул ее долгим, пристальным взглядом.

— Этот брак состоится, как и было задумано.

Она спрашивала совсем о другом, и он это знал — а потому поспешил ретироваться, не дожидаясь новых вопросов.

— Я должен идти, у меня назначена встреча. Завтра Бэйлор сводит вас в сокровищницу, чтобы вы могли выбрать кольцо. — Он сухо поклонился и вышел.

Мелли снова опустилась на ковер. Встреча с герцогом оставила ее неудовлетворенной. Она подозревала, что ее ловко обошли, но не могла понять, в чем дело. Ведь герцог простил ей ее ложь и ему как будто все равно, знатная она дама или незаконная дочь. С глубоким вздохом Мелли встала. Возможно, она видит хитрость там, где ее нет. Герцог любит ее, хочет на ней жениться, а если он собирается ускорить брак из-за политики, то не такой уж это непростительный грех. Нельзя упрекать его за то, что он всегда и во всем остается главой государства.

Подойдя к кровати, она почувствовала что-то мокрое и липкое на внутренней стороне руки, потрогала там и поняла, что это кровь. Она порезалась осколком бокала.

* * *

Баралис знал, что неразумно принимать болеутоляющее — даже половину дозы, — и все-таки принял. Он впервые за несколько недель должен был встретиться с герцогом, и ему нужна была ясная голова. Между тем шрам, окаймляющий грудь, очень его беспокоил, и дошло до того, что боль стала туманить рассудок не меньше, чем лекарство.

Горечь отвечала и его вкусу, и его настроению — Баралис проглотил порошок без воды. Все шло не так, как надо. Герцог слишком долго уклонялся от встреч с ним, все время пропадал в своем горном замке и отклонял просьбы об аудиенции. Одним словом, тянул время, не желая назначать точный срок свадьбы Кайлока и Катерины. Теперь, когда в Халькусе бушует война, а Кайлок тайно сговаривается с рыцарями, герцог, быть может, и вовсе откажется от брака — или по крайней мере попытается.

Баралис рассеянно погладил собаку Мейбора. Теперь она перешла к нему. Она лежала у его ног, наслаждаясь теплом очага, тихонько похрапывала, и от нее пахло недавно съеденным мясом. Кроп баловал ее, кормил свежими потрохами и печенкой, не забывая погреть сперва пищу в руках. Баралис улыбнулся про себя. Если распоряжается собакой он, то сердцем и желудком она принадлежит Кропу.

Он знал, что пора идти — герцог не любит, когда его заставляют ждать, — но не хотел прибегать на зов его светлости, словно наемный лакей или угодливый купец. Пора герцогу понять, что королевским советником играть нельзя. Кроме того, Баралис устал до крайности. Он только что имел беседу с герцогским голубятником, который никак не желал сознаваться в прочтении письма, прибывшего с орлом. Чары в конце концов развязали ему язык, но изнурили Баралиса.

Но дело того стоило. Теперь он узнал в точности, как у Кайлока обстоят дела с Тиреном. Плохо только, что и герцог знает об этом. Поэтому Баралис и беспокоился: герцог назначил ему встречу всего через несколько часов после прибытия орла.

Зачарованная птица подобна женщине, вылившей на себя слишком много духов: ее присутствие чувствуется издали и до, и после встречи с ней. Баралис знал с точностью до мгновения, когда орел опустился на дворцовую голубятню. Он выждал час, чтобы письмо успели передать по назначению, а потом посетил голубятника. В другое время Баралис не стал бы копаться в таких мелочах, но с того дня, когда ему явилось видение, он не оставлял без внимания ни одного самого ничтожного происшествия.

Что-то препятствовало его планам. Каждая частица его израненного тела трепетала от недоброго предчувствия. Он знал только, что здесь замешана девушка, — Ларн предупредил о ней, а в видении ему открылось, кто она. Баралис стал массировать свои ноющие руки. Он не мог взять в толк, чем может ему грозить темноволосая красавица Меллиандра — беглянка, покрывшая себя позором.

Впрочем, и без всяких пророчеств было видно, что события складываются неблагоприятно. Кайлок покорял Халькус, и волны с поля брани катились во все четыре стороны Обитаемых Земель. Все взоры были прикованы к северу, и теперь уже не оставалось сомнений, что рождается империя. Герцог сейчас наверняка думает, как бы увести в сторону Брен. А после прочтения перехваченного письма Кайлока его озабоченность должна еще более возрасти.