Измена

— Вы замечательная женщина. Однако к делу. Рыцарь должен встретиться с Блейзом нынче на закате у трех золотых фонтанов. Можете вы устроить так, чтобы он туда пошел?

— Быть спокоен.

— Хорошо. До скорой встречи, сударыня. — Хват глянул на Таула — тот опорожнял очередной мех с элем, не видя ничего вокруг. — Пусть пьет сколько влезет. Это сделает его сговорчивее.

Госпожа Тугосумка согласно кивнула и протянула Хвату руку для поцелуя. Хват исполнил это неохотно, не в силах отделаться от мыслей о крысином масле, выбрался из таверны и зашагал к трем золотым фонтанам. Чтобы его план удался, ему нужно переговорить с герцогским бойцом раньше Таула.

* * *

Ровас ворвался в дом как ветер.

— Слухи подтвердились: Лескет умер, а Кайлок намерен выиграть войну.

Магра и Тарисса переглянулись. С лица Магры исчезли все краски. Тарисса встала, уронив шитье, опустилась на колени рядом с матерью и поцеловала ей руку. Магра отстранилась.

— Когда это случилось? — спросила она высоким, звенящим голосом — гневно, как показалось Джеку.

— Он умер во сне около месяца тому назад, — не глядя на нее, ответил Ровас.

Настала тишина. Никто не двигался. Огонь бросал вокруг пляшущие тени. Тарисса закрыла лицо руками. Магра сидела очень прямо, устремив взор в пространство. Ровас и Тарисса, как видно, ждали, чтобы она заговорила первая.

Наконец она встала и подошла к огню — по-прежнему прямая как струна.

— Кайлок выиграет эту войну, — сказала она.

Несмотря на значительность этих слов, все как будто вздохнули с облегчением. У Джека осталось ощущение, что Магра перевела разговор на другое.

— Как это отразится на его браке с Катериной Бренской? — поспешно спросила Тарисса. Вопрос ее был обращен к Ровасу, но смотрела она на Джека, желая понять, какое впечатление произвела на него эта странная сцена. Джек сидел с бесстрастным лицом. Тарисса ласково улыбнулась ему, и он, хотя и подозревал, что это не просто улыбка, невольно улыбнулся ей в ответ. Тарисса — самая соблазнительная женщина из всех, кого он встречал. Джеку вдруг расхотелось задавать вопросы.

— Мне кажется, свадьба все-таки состоится, — сказал Ровас. — Дело зашло так далеко, что отступать нельзя без большого конфуза для обеих сторон. — У контрабандиста был усталый вид. Он налил себе большую кружку эля и осушил ее одним глотком.

И все трое принялись обсуждать возможные последствия войны — но Джек больше не слушал, а только наблюдал за ними. Красивые губы Тариссы шевелились, выговаривая слова. Джек помнил их мягкость и вкус — от этого у него перехватывало дыхание. Почему она оттолкнула его прошлой ночью, если сама поощряла его? Кто ее знает — если верить Грифту, у женщин это дело обычное. Стражник не раз остерегал Джека против опасностей любви. «Если ты сбит с толку, словно павлин, попавший в метель, — говаривал он, — то все идет хорошо. Но если ты блаженствуешь, словно моллюск на камнях, — жди беды». Опыт Джека в общении с женщинами был невелик, но он все-таки подозревал, что Грифт не всегда бывает прав. Впрочем, чем он недоволен? Он удостоился поцелуя женщины старше и опытнее его — прекрасной женщины с глазами, где орех сочетается с золотом. Джек даже устыдился своих мыслей — тут о войне говорят, а у него одна похоть на уме.

Оторвав взгляд от Тариссы, Джек увидел, что Ровас смотрит на него. На миг Джеку показалось, что тот читает его мысли. Ровас по какой-то причине не хочет, чтобы между Джеком и Тариссой что-то было. Днем, когда они сражались на длинных мечах в поле за домом, поесть им принесла Магра. Сначала Джек подумал, что Тарисса его избегает, но теперь, видя враждебный взгляд Роваса, стал сомневаться — быть может, это контрабандист велел ей держаться подальше?

Решив проверить свои подозрения, Джек потянулся и встал.

— Что-то я зачерствел, как хлеб недельной давности. Пойду прогуляюсь, пока не стемнело. — Он повернулся к Тариссе: — Не хочешь пойти со мной?

Этот простой вопрос вызвал целую войну предостерегающих взглядов и непонятных чувств. Тарисса набрала в грудь воздуха.

— Что ж, пожалуй. — И взглянула на мать, словно обращаясь к ней за помощью.

— Скоро ужин, девочка, — сказал Ровас. — Надо помочь матери.

Все ждали, что скажет Магра. Она пристально посмотрела на Роваса, и на ее лице возникло выражение, которого Джек не понимал — не хотел понимать.

— Я сама приготовлю ужин, — сказала она. — Ступай, Тарисса, только ненадолго.

Между Магрой и Ровасом возникло явное напряжение — оно потрескивало как огонь, но было невидимо, как его жар. Всем было понятно; что контрабандист не согласен с Магрой, но она была Тариссе матерью, и ее слово оставалось решающим. А все-таки она боялась чего-то, и не она одна: руки дочери тоже дрожали, когда она завязывала плащ.

Грох! Ровас пнул ящик с дровами, и поленья раскатились по полу.

— Ну, чего ты ждешь? — заорал он. — Раз собралась готовить ужин, так готовь, черт тебя побери!

Тарисса мигом очутилась рядом с матерью.

— Я никуда не пойду.

— Нет, — сказала Магра, — ступай и погуляй с Джеком.

— Но ведь...