Измена

   Сидя за рулём машины и направляясь в тот дом, что принадлежал ему и Злате, и в который он обязательно снова вернёт жену, Влад размышлял о том, что произошло в ресторане. Казалось бы, простой, но в то же время такой глубокий разговор, который они вели о книге, так много смог открыть Владу. И пусть потом их беседа стала простой и непринуждённой, о каких-то малозначимых вещах, так было нужно. Чтобы отдышаться, чтобы не думать о том, о чём они говорили, оставляя мысли на потом, на то время, когда он останется один.

   Владислав довёз Злату до дома её друзей и, предложив помощь в завтрашнем переезде и получив её согласие, поехал домой. Во-первых, ему просто физически необходимо было остаться одному, потому что нужно было основательно обо всём поразмыслить. А, во-вторых, стараясь не замечать жгучее желание прямо сейчас отвезти Злату домой и не выпускать оттуда, несмотря на все её протесты - а то, что протесты будут, сомневаться не приходилось, - этого делать было нельзя. Это стало бы огромным шагом назад, размером в пропасть, и допускать его Влад не имел никакого морального права.

   Мысли о Злате и о том, что она сказала ему сегодня, беспрестанно крутились в памяти. Хотелось приехать домой, открыть бутылку виски и посидеть у камина, переосмыслить всё то, что она сказала, и всё то, что открыла своими словами, а потом… А потом нужно было принять какое-то решение. Может, он и припаздывал с ним, но ведь хотел же его принять!

   Правда, доехать до дома ему так и не удалось. Влад резко крутанул руль вправо, паркуясь у заснеженной обочины и опираясь лбом о руль. Перед ним открылась совершенно простая истина: он все эти годы хотел видеть рядом равную женщину, пусть подсознательно, но хотел. А она была рядом, и он просто лишился её по собственной глупости. Да, рядом были женщины, которые с успехом могли называться равными ему. По финансовому положению, по знаниям, по взглядам на жизнь. Холодные, деловые, этакие командиры в юбках. Злата же была равной совсем в ином смысле этого слова. Сильная, уверенная, преданная, любящая. И, ко всему этому, страстная и дерзкая. Пусть эти качества проснулись только сейчас, но тем ценнее они были. Влад жалел только о том, что его жене пришлось пережить столько боли и неприятных эмоций на этом пути, и Влад ни на йоту не помог ей в том, чтобы сделать этот путь менее болезненным. Хотя, мог…

   Что он должен был сделать сейчас? Только дать ей возможность и дальше идти по этому пути, не настаивать на том, что в данный момент только отвратит от него Злату. Показать, что он рядом, что не станет ни в коем случае посягать на эти новообретённые качества с целью их сломать. И тогда она вернётся к нему, он в это верил…

Успокоенный этими мыслями, Влад передёрнул рычаг коробки передач и направился в сторону клуба.

   Желание застать Стёпу воплотилось в жизнь. Он обнаружился в кабинете, вольготно расположившийся на одном из диванов и закинувший обе ноги на подлокотник. В свесившейся с дивана руке зажата бутылка коньяка, во второй — сигара. Взгляд направлен на «плазму», висящую напротив на стене.

   — Выглядишь как кот, обожравшийся сметаны, — констатировал Степан, бросив быстрый взгляд на Влада и возвращая всё своё внимание тому, что происходило на экране.

   — Ага, — только и ответил Влад, устраиваясь возле Стёпы, присев прямо на низкий журнальный столик. Он вытащил из руки друга бутылку коньяка и приложился к ней, делая изрядный глоток. — Ну чего? Какие дела?

   Степан пожал плечами, забирая бутылку обратно.

   — Да чего-то настроение на нуле. Сегодня ездил смотрел тот объект, что ты для второго клуба хотел, так, блин, не мы одни его хотим.

   — Мне нужен именно этот центр, — безапелляционно заявил Влад, мгновенно подбираясь и забывая обо всём, что творилось до этого в его голове. — Именно этот, — повторил он.

   — Да знаю я прекрасно, — отмахнулся Стёпа, прикладываясь к бутылке. — Я же сказал, что всё улажу, значит улажу.

   — Окей, я на тебя рассчитываю, — успокоился Влад.

   Уж если кому можно было доверить это дело, так это был именно Степан. Возникло молчание. Влада вновь охватили мысли о Злате, а Степан, видимо, был увлечён каким-то своими размышлениями.

   — Опять мечтаешь о своей детской любви? — несколько снисходительным тоном поинтересовался Степан, прерывая поток его мыслей.

   — Неа, о Злате.

   — Да ты что-о-о? — протянул Стёпа, приподнимаясь на локтях. — Рак на горе свистнул? И чего надумал?

   Влад снова забрал у Степана бутылку, тут же делая из неё глоток. Коньяк разлился по внутренностям жидким теплом, правда, от него мысли ни черта не стали яснее.

   — В данный момент раздумываю над тем, как вернуть жену обратно домой.

   Стёпа вскинул брови, делая вид, что увлечён действом, которое разворачивалось на экране «плазмы».

   — Куда домой? К вам со Стасей? — громко рассмеялся он.

   — Да иди ты, — отмахнулся Влад, правда совершенно беззлобно. — Я рассчитываю на то, что она вернётся к нам домой. — Он замялся, но потом прибавил. — Правда, и Стася пока останется жить в том доме, что я снимаю.

   Степан повернулся к другу и внимательно посмотрел на него.