Измена. Месть подают холодной (СИ)

Что ж, форму он и правда не растерял. Немного неловко от того, как бережно он придерживает мой локоть, но успокаиваю себя мыслью о том, что он так учтив абсолютно с каждой. В его отношении ко мне нет ничего особенного.

— Благодарю, — произношу я в такт своим мыслям. — Вы всё столь же учтивы.

Чувствую, как его рука под моими пальцами чуть напрягается, но вежливая улыбка вновь касается губ.

— К вашим услугам, аллира дель Монрок. Вы тоже совершенно не изменились, — говорит Райден, отпуская мою руку. Ведь мы дошли до последней ступени.

— А Тиора сказала, что я обабилась, — саркастично припоминаю я.

— Я прошу за неё прощения.

Райден качает головой, но замолкает. Мне кажется, что он хотел бы сказать многое, очень многое, но сдержанно поджимает губы и делает шаг в сторону Руби.

Несмотря на месяцы жизни среди солдат и пиратов, грации и изящества она не растеряла, и без проблем сбежала по лестнице быстрее нас. А ведь на ней такое же неудобное платье. Руби свешивается с края галереи, чтобы полюбоваться пейзажем из водной глади и падающих красных листьев.

— Дорожки переложили! — замечает она. — Да и вообще Академия выглядит так, будто встретила новый расцвет.

— Аллор Андвари в последнее время сдал, — поясняет Райден. — Как бывает с древними гномами, в нём проснулась гномья жадность, так что средства Академии распределялись… не на те вещи, на которые стоило бы. А часть оседала в его кармане.

— Ректор воровал? — возмущаюсь я. — А казался таким славным!

Уголки губ Райдена приподнимаются.

— Видите? — спрашивает он. — Вы и правда не изменились. Всё то же обострённое чувство справедливости. Не переживайте, в честь былых заслуг его помиловали, но красноречиво попросили покинуть ректорское кресло.

— А ты как на него втиснулся? — спрашивает Руби, подманивая меня рукой.

Подхожу к перилам и любуюсь просторами воды и гор.

— Академия — воплощение нейтралитета и дружбы между всеми странами и народами континента. Кого, если не дипломата из Вайшны рекомендовать на эту должность? К тому же, я пользуюсь доброй славой.

Он говорит это без хвастовства. Я отмечаю новую форму на пробежавшей внизу стайке студентов и думаю, что Райден на своём месте. Величайшей Академии континента давно нужен был свежий взгляд.

Чем дальше мы идём, тем больше я вспоминаю расположение корпусов и зданий.

— Мы почти дошли до оранжереи Веспулы, — говорит Райден.

Я поднимаю голову, снова испытывая восторг от взгляда на оранжерею, как в первый раз. Она словно сказочный дворец из стекла, островок лета посреди осени. Магией от неё веет на расстоянии, так что даже я со своим спящим драконом ясно её ощущаю.

— Предлагаю сначала озаботиться вашими причинами посещения Академии, а затем провести более осмысленную экскурсию, — распоряжается Райден. Вроде и не с подчинёнными общается, но приказывать явно привык.

Ну как же забыть про его амбиции. Прячу улыбку, отворачиваясь к стеклянным стенам, делаю вид, что любуюсь ими, а сама думаю: мы оба не изменились, Рай.

— Как вам двоим угодно, — бодро отзывается Руби. — Я тут просто дуэнья, это Вилле нужно было сюда.

Мы с Райденом одновременно усмехаемся. Он толкает стеклянную дверь оранжереи и жестом приглашает нас внутрь, спрашивая:

— Не рановато ли ты записала себя в дуэньи?

— Я почти пенсионерка, — скорбно сообщает огненная драконица. — К тому же старая дева.

Райден резко оборачивается на неё, прижав палец к губам.

— Не стоит произносить этого в стенах оранжереи.

Мы недоумённо смотрим на него, но затем обе ощущаем, как от сгустившейся магии становится тяжелее дышать. Тяжёлые бутоны и гибкие ветви растений, что наполняют оранжерею, начинают шевелиться, хотя внутри стеклянной теплицы не может быть ветра.

— Старая дева? — слышится яростный вопль со стороны. — Это кто тут старая дева?!

Это сила воистину могучей колдуньи! Такой напор даже дракона заставит почувствовать себя неважно.

А я… Я едва ли дракон. Магия давит и душит, в глазах темнеет и последнее, что я слышу, это властный голос Райдена:

— Веспула! Что я говорил насчёт твоих всплесков эмоций?

А затем меня подхватывают чьи-то сильные руки, такие родные и тёплые. Это не обжигающий жар Эйвана, а успокаивающее тепло. Сквозь пелену темноты я чувствую, что моя внутренняя драконица едва ли не урчит, как кошка.

Но тьма всё равно побеждает.

Глава 8. Расследования, исследования

Голова кружится, а тело наполнено слабостью. С каких это пор я такая малахольная? С трудом открываю глаза и жмурюсь от яркого света, но успеваю заметить ласковый аквамариновый взгляд в лучах осеннего солнца.

— Рай, — бормочу я и нервно облизываю губы. — Ну и бред мне приснился.

— Какой? Расскажи.

Его голос кажется чуть напряжённым и обеспокоенным. Я приоткрываю один глаз, размышляя, как пересказать ему всё. Рая и так бесконечно раздражает тот парень с четвёртого курса, Эйван, который упорно за мной ухлёстывает. Если я скажу, что вышла за него замуж во сне…

— Но если это сон, то мой сын — тоже? — озадачиваюсь я. — Нет, не может быть! Мой мальчик…