Измена. Мой непрощённый (СИ)

— Я ключ оставил в замке, — подмигнул и пошёл на неё.

Настя ахнула:

— Так она же её не откроет тогда!

— Конечно, — убедительно заключил в объятия. Отобрал полотенце…

— Илюш, — нежно ответила Настя. И упёрлась ладошками в грудь.

— Ну, давай, — я уже задирал на ней платье, когда в дверь позвонили.

Член упал. Точнее, остался стоять! Что ещё хуже. Пришлось отложить. Перед сном, утоляя свой «голод», я нечаянно вспомнил… Снежану. Стряхнул эту блажь! Впился в Настины губы. Она застонала. Потом испугалась того, что услышит Денис. Прикусила губу и зажмурилась. Словно ей больно.

— Насть, я люблю тебя, — прошептал я и кончил в неё.

После поездки в Торжок прошло целых два месяца. Я успел позабыть. Стало казаться, что мне это снилось. Пока однажды Настя не предъявила мне доказательства…

— Это что? — спросила испуганно, глядя сквозь дырки в носке.

— Это…, - я задрал штанину и поглядел на левую щиколотку, — Меня собака укусила.

— Где? О, Господи! — Настя метнулась ко мне и присела.

— Да всё нормально, там даже следов не осталось, — заверил я, тоже садясь.

— А чего ты мне не сказал? — с обидой добавила Настя. Взгляд её излучал беспокойство.

— Волновать не хотел. Выбрось, — кивнул на дырявый носок.

Но Настя хотела знать всё!

— Она бездомная была?

— Да, — я отмахнулся, — Пристала на улице.

И замолчал. Расскажи про хозяйку, придётся описывать.

— Так вдруг она бешеная? Нужно уколы делать! — взвилась Настя.

— Да нет, — пожал я плечами, — Вроде нормальная.

— Откуда ты знаешь? — не унималась она.

— По глазам было видно, — я хмыкнул. Вспомнив… глаза цвета неба.

Настины карие упёрлись в меня:

— Илья, ну как можно быть таким безответственным?

Я выдохнул:

— Ну, всё ж нормально. Я жив и здоров!

— Слава Богу! — ответила Настя, — Я просто в шоке, Самойлов! Ты хочешь меня без мужа оставить?

— Ни в коем случае! — возразил я решительно…

Следующая поездка в Торжок состоялась по собственной инициативе. Я ехал туда, сам не зная, зачем. Какая-то сила влекла! А сердце стучало, когда набирал сообщение:

«Как там Джек?».

«Уже лучше, немного хромает», — написала Снежана.

Мы обменялись ещё парой фраз. И я поинтересовался, где у них можно поужинать. Она написала названия ресторанов. Я забил в строку поиска. TripAdvisor нашёл только два мало-мальски приличных. Пригласил её вечером… Она согласилась.

В тот вечер всё и случилось. Я и не думал её соблазнять! Но она рассказала, что девушка. И что ещё ни разу ни с кем. Скорее всего, словоохотливости ей придавало шампанское. И отсутствие Джека, который не норовил укусить.

Я чувствовал, что совершаю ошибку. Но мне так хотелось её совершить! Хотелось почувствовать, как это…

И… Может быть, я извращенец? Но, лишая Снежану её целомудрия, я представлял себе… Настю! Вспоминал, как она прижималась ко мне. Как стонала, кусая губу. В тот далёкий, наш первый с ней раз. Это было прекрасно! Я тогда уже точно решил для себя, что женюсь.

Со Снежаной всё было иначе. Кольцо почивало в кармане. Я незаметно стянул его с пальца и спрятал. Здесь, в этом городе, я притворялся другим. Это было как будто наркотик. Которым я очень хотел перестать себя баловать. Но не мог!

— Динка собаку просит, — сказала как-то раз Настя, уже перед сном.

— Какую? — нахмурился я.

Думая: «Только не пуделя».

— Джек-рассел терьер, — произнесла Настя.

И меня прострелило! Будто кол в спину.

— Джек? — повторил машинально.

— Ну, такая порода, — ответила Настя. Она мазала руки, и в комнате пахло какой-то травой.

— Только не Джек, — вздохнул я и лёг.

Настя надела перчатки. Как будто хирург и легла со мной рядом.

— Я ей кота предлагаю, — сказала задумчиво, — Или мышку.

Глава 8. Настя

— Смотри, вот этот примерь! — говорит Машка.

И рука её, держащая яркий свитер зелёного цвета, тянется между примерочных штор.

Надеваю и вижу. И правда, идёт! Чуть тесный в груди. Я бросаю:

— А больше размер?

— Зачем тебе больше? — просунув внутрь голову, фыркает Машка.

— Грудь выпирает, — я жмусь, пытаясь спрятать окружности.

Но Машка хватает за плечи. И держит, чтоб те были ровными.

— Твою грудь не прятать надо! Будь у меня такие свои, я бы вообще голой ходила, — произносит она с сожалением.

У неё фигура что надо! Рост и талия, стройные длинные ноги. Только вот грудь маловата. Именно этот изъян всегда был причиной для слёз.

Как сейчас вспоминаю ту, первую встречу. Мы жили в панельном. В доме на сотню квартир. Папа был жив. И мама была озабочена моим воспитанием.

Я росла очень правильной девочкой! Под строгим ярмом материнской опеки. До десяти лет ждала, пока мама родит мне сестрёнку. Но у них не сложилось. И потому всю силу заботы она изливала на нас. На меня, на отца.

Училась я на «отлично». Не дружила с плохими детьми, допоздна никогда не гуляла. Помню, как я, с ведром в руках, отправилась в сторону лифта. И удивлённо услышала плач.

Кто-то всхлипывал рядом, и я тихо ступила из света в загадочный мрак. Там, на ступенях, увидела чью-то фигуру.

— Эй? — позвала её.

Девушка дёрнулась. Но не вскочила. Осталась сидеть.

— Тебе нужна помощь? — спросила я вежливо.

Огонёк сигареты отчётливо вспыхнул. А спичка погасла.