Измена. Он все еще любит! (СИ)

Я кричу. От боли кричу. От того, что нашу жизнь разрушили и растоптали, а я только потакал этому, как идиот. Кричу, потому что мой сын родился без меня, а я так мечтал держать Леру за руку, когда она мучилась в схватках. Я кричу от того, что не взял новорожденного Селима на руки, кричу от того, что никогда не увижу, как он впервые встал на ноги, произнес первое слово…

И в этом не Лера виновата… И даже не Диана с матерью и сестрой… я один виновен! И нет мне прощения!

Брел по этому пустынному пляжу совершенно один, и орал от боли. Рвал волосы на себе от осознания собственного кретинизма, от собственного бессилия, а волны и ветер уносили мою боль и отчаяние далеко-далеко.

А потом опустился на колени и мысленно просил прощения у Леры и детей. Я один виновен в том, что дочь росла без матери, а сын без отца…

Но теперь я все исправлю!

Я должен, обязан вымолить прощение у Леры и детей! Я должен вернуть ее! Ведь я все еще люблю ее, свою Леру! И всегда любил!

- Ренат…

Оборачиваюсь.

Передо мной стоит Лера. В белом, реющем на ветру платье. Белоснежный подол полощется чайкой на фоне грозового низкого неба и неспокойного моря.

Лера точно ангел, кутается в шаль. Ее светлые волосы ласкают обнаженные ключицы. Она самая красивая женщина на свете! Хотя, какая женщина… Она – девочка! Все та же хрупкая, нежная, ранимая, точно такая же какой я взял ее в жены десять лет назад. Мать моих детей. Двоих детей.

- Лера… - протягиваю ладонь, и беру ее за руку. Все так же на коленях, и вставать не собираюсь, пока не простит мне все.

Ее ладонь прохладная и узкая. Пальцы нежные, тонкие, трепетные… без обручального кольца. Пока без него. Подношу самые любимые на свете пальцы к губам.

Целую ее руки. Каждый пальчик по отдельности. Зарываюсь в них, боюсь, что одернет… Не одергивает. Лишь ближе подходит, на шаг.

- Ренат…

- Прости меня, Лера! Не знаю как, но я вымолю у тебя прощение!

- Не надо ничего вымаливать. – ее голос, ангельский голос, что музыка на сердце. – Я давно тебя простила.

- Ты вернешься ко мне?

Лера в смятении одергивает руки, отступает от меня на шаг.

- А Диана? Эльмира? Что ты будешь делать с ними?!

- Нет никакой Дианы! – поднимаюсь я с колен. – Диану замуж выдали, в аул, подальше от Москвы. Сразу же после нашего развода! А Эльмира наша с тобой дочь! Наша! Ты ей очень нужна, как мама! И Селиму, моему сыну нужен отец! Лера, хочешь ты того, или нет, но в я буду присутствовать в жизни Селима! Я всю жизнь мечтал о сыне, и сейчас, когда он у меня появился, я больше не брошу его!

***

ЛЕРА

Ренат на коленях, и это зрелище мне не нравится.

А потом он говорит мне про то, что Эльмира наша с ним дочь. Тоже самое твердила вчера Сафия Маратовна. Что они имеют ввиду?!

- Почему вы оба говорите бред? – отступаю от Рената. – Вы меня с ума свести пытаетесь? Эта форма газлайтинга такая? Ты и твоя мать, что вы оба несете?!

- Мать тоже говорила тебе? Рассказала про Эльмиру?

- Что рассказала?! Прекратите забивать мне голову ересью! Диана родила тебе Эльмиру, не я! Успокойся уже!

- Так она тебе главного не сказала! – облегченно вздыхает Ренат. – Пошли!

Бывший муж уверенно берет меня за руку, и прямо по каменистому пляжу ведет в мой дом.

- Пошли, ты сейчас сама все увидишь! Сама поймешь!

Глава 69

ЛЕРА

Еле поспеваю за мужчиной. Он уверенно ведет меня за руку. Я не возразить, не протестовать не могу, ветер заглушает наши голоса. Погода явно штормовая. Волны обрушиваются на берег, омывают камни. На одном таком, влажном после морской воды, я и поскальзываюсь, оступившись.

Если бы не рука Рената, крепко державшая меня, я бы наверно растянулась прямо здесь, на камнях, разбив губы и колени, но Ренат удерживает.

А потом просто подхватывает меня на руки, будто я пушинка невесомая, прижимает к себе.

Его запах такой родной и забытый заполоняет мои легкие, бьет по рецепторам наотмашь. Я не забыла его! Не забыла и его прикосновений, от которых тело горит огнем…

Через пиджак и рубашку ощущаются его стальные мышцы. Кажется, за эти три года Ренат стал еще тверже, еще раскаченнее.

Нога почти не болит, да и не могу я чувствовать боль априори, потому что слишком много моих рецепторов сейчас поглощают, впитывают в себя хоть и бывшего, но такого родного мужа!

Ренат прижимает сильнее. Я чувствую, как часто и гулко колотится его сердце, будто сокол бьется, пойманный и запертый в клетке.

Приносит домой, няня с Селимом в гостиной, Ренат же взбирается со мной на руках по ступеням, и лишь у порога гостевой спальни, где сейчас сладко спит его дочь, спускает на пол.

- Иди сюда, Лерочка, посмотри на дочь наконец-то! – говорит он тихим голосом.

Девочка спит, укрытая пледом, сладко свернувшись клубочком, точно котенок.

Значит, Диана не воспитывала дочь. Бедняжка с самого рождения была лишена материнского тепла и ласки. У меня сердце сжимается от осознания всего, что пришлось пережить девочке с рождения. Няньки и отец, это – не то. Мать, вот что самое главное в жизни ребенка.

- Посмотри, Лера!

Я подхожу ближе, присаживаюсь на уголок кровати. Провожу по пшеничным волосам, убирая их от кукольного личика…