Измена. Шанс на новую любовь (СИ)

− Да. Сажусь в кровати. Простите. Я, кажется, задержала аренду.

− Нет, я звоню не по этому поводу. У вас всё в порядке? Я вчера вечером был в лавке, реализатор сказала, что у вас всё плохо и не видела вас несколько дней.

− Гм… − бросаю быстрый взгляд на дату. Чёрт, Восьмое марта. — О боже, сегодня восьмое. Я вам сейчас переведу плату, − сглатываю.

− Приберегите свои денежки, я хотел лишь узнать, как здоровье, нужна ли вам помощь?

После того как подала на развод, а Марина вышла на работу, я ушла в оранжерею на сутки. Простыла, и пластом пролежала в кровати пару дней, за это время работы в саду накопилось выше крыши. В течение нескольких дней я работала с цветами, пока всё сделала, без спины осталась. Теперь вот лежу, сутки, пытаюсь прийти в себя.

− У меня всё хорошо.

− По голосу не скажешь. Ваша продавщица сказала, вы живёте в Заречье, я сам недалеко оттуда выше, Николина Гора. Могу я заехать и проведать вас?

− Ой, не стоит…

− И всё же я заеду, − настаивает он. — Говорите адрес.

Да что это с ним? Я выгляжу ужасно, мне надо в душ.

− Алло, Майя, вы меня слышите?

− Да. Мой дом с краю от реки Москва, как только свернёте, голубой забор. Усадьба Большая Ива.

− Хорошо, я подъеду через десять минут.

О чёрт. Заставляю себя немедленно встать и бежать под душ. Горячая вода, хоть немного возвращает мне гибкость и бодрость. Надеваю шерстяное платье, повязываю пояс и высушиваю феном волосы. Звонок домофона вынуждает меня всё бросить, сбежать по лестнице и открыть двери гостю. И зачем он только решил приехать? Обуваюсь и выхожу на крыльцо. Давид, этот высокий, широкоплечий мужчина в тёмно-синем костюме с иголочки, шагает по брусчатке в сторону дома, держа в руках букет роз и что-то в бумажном коричневом пакете. Поднимаю взгляд к небу, сегодня тёплая, ясная погода, даже воздух согрелся, пахнет смешанным лесом и дикими фиалками.

Давид подходит к крыльцу.

− Добрый день, − поднимается по ступенькам и внимательно смотрит на меня голубыми глазами.

− Добрый, − едва слышно произношу.

− Что это с вами, Майя? Вы выглядите болезненно. Держите, − подаёт мне букет роскошных голландских роз кремового цвета. Развязывает ленту, открывает бумагу и раскрывает передо мной белую шаль из мохера. Слова благодарности застревают в горле, шокированная его подарком, опускаю голову. Давид набрасывает шаль мне на плечи, при этом он наклоняется ко мне так близко, ощущаю исходившее от него тепло и волнительный аромат духов.

− С…спасибо, она прекрасная и тёплая, − поднимаю робкий взгляд, Давид с восхищением оглядывает меня.

− Сегодня прекрасная погода, но лучше вам спрятаться от ветра.

− Заходите, − открываю дверь и приглашаю Давида в дом.

− У вас прекрасная, старинная усадьба. Сколько ей лет?

− Около ста пятидесяти.

Давид оглядывает большой холл.

− Секундочку, я только поставлю цветы в вазу, − отношу букет на кухню, включаю чайник, наливаю воду в вазу и ставлю букет на стол. Давид стоит в проходе и наблюдает за мной.

− Никогда не видел кухонь в подобных домах. Вы позволите?

− Конечно.

Он шагает внутрь и смотрит на печь.

− Я на ней не готовлю. Но мама, бывало, пекла хлеб или блюда в горшочках.

− Потрясающе. А где ваши родители?

− Умерли.

− Простите. Мне очень жаль.

− Как насчёт чая?

− Спасибо, не откажусь.

Завариваю ягодный чай в стеклянном чайнике и веду Давида в оранжерею и зимний сад. Внимательно слежу за его реакцией. Если Костя восторгался несколько наигранно, то Давид, оглядев мои растения, прищёлкивает языком.

− И вы одна за всем этим ухаживаете?

− Да.

− Я могу представить, сколько часов вы здесь проводите, согнувшись пополам.

Прикусываю губу.

− Растения и правда красивые, но помощник не помешает.

− Нет, я справлюсь, лишь последние дни провела здесь очень много времени.

− А где ваш муж?

− Не знаю, я с ним развелась.

− Почему?

Натянуто улыбаюсь и отбрасываю от лица длинные пряди волос.

− Со мной скучно.

− Что? Это причина развода?

− Он мне изменил.

− Что это за мужчина такой, решивший изменить такой красавице? — его голос напрягается.

− Он нормальный мужчина. Это я виновата, слишком много внимания отдавала цветам.

− А он этого не мог понять и помочь вам?

− Это уже не важно.

− Да, теперь, конечно.

Возвращаемся на кухню, разливаю по чашкам красный чай.

− Вы живёте в этом доме одна? У вас нет братьев и сестёр?

− Никого. Мой род заканчивается на мне. Идёмте в гостиную. Простите, я давно в доме не делала влажную уборку.

− Я понимаю, − улыбается Давид и следует за мной в гостиную. — Ого, у вас здесь так много искусства, − оглядывает он картины. — А это, кажется, Фрагонар, − он подходит к картине и внимательно её изучает. Я встаю рядом с ним.

− Как вы узнали?

− То есть, я ошибся, это не Фрагонар, а подделка.

− Что? — взвизгиваю. — Это шутка?