Измени мне, любимый! (СИ)

Особенно, когда бессонница стала приходить все чаще и надолго.

А вместо сладких снов в родных объятиях самое большее, на что можешь рассчитывать — как можно быстрее, хотя бы до первых петухов, забыться в полудреме.

И тут главное, постараться не проснуться часа три-четыре. Хотя бы, если не выспаться, то отдохнуть.

Яська говорит, что у нее минимум год уходит, на то, чтобы распрощаться с одними отношениями и дать себе возможность настроиться на новые.

Не факт, что они, новые, будут. Ну — хотя бы так.

У меня такого опыта глубокого погружения в многообразие отношений за последние пятнадцать лет нет.

Игнатий обещает, что мы постараемся и управимся за месяц.

Не в том смысле, что через месяц после развода я снова выйду замуж. А в том, что смогу нащупать точку, на которую будет возможно опереться.

Найду эту опору в себе. Потому что то, что точно у меня осталось и есть навсегда — это я сама.

Еду за город в автосалон к Батуриным. На заднем сиденье ярким пятном синеет шлем — кошусь на него в зеркало. Катается со мной уже вторую неделю.

Продолжаю мечтать — о трассе и о болиде. Уже и медицинская справка в бардачке лежит. И я настроилась.

Но Петр улетел по делам бизнеса и пока наши планы в режиме ожидания.

А наш консалтинговый проект набирает обороты.

Тёма с Алексом — их макушки сейчас торчат из-за мониторов в переговорке, где уже, практически наш полевой филиал — просто рвут все дедлайны.

Сегодня, раньше на три дня, обсудим результаты очередной итерации и этапы воплощения их гениальных решений.

— Я первой сделаю обзор потребностей сотрудников — все главное, что вытащила из последнего отчета. И важно запланировать план обучения — я профасилитирую. Затем вы с новой версией прототипа — с порога начинаю обсуждать план сессии, мои гении молча кивают, типа — утвердили.

— Если сегодня все согласуем, то сможем плавно перейти к фазе внедрения здесь, в Калининграде.

Снова ни звука. О, нет, слышу хруст, это знаменитые Тёмины печеньки.

— Апробируем здесь и в дорогу — нас уже ждут в других филиалах. А их одиннадцать.

А эти нотки морской свежести и соленых прогретых под северным солнцем камней я учую в любом месте. Плюсом к аромату шаги — тихие, но твердой поступью.

Заказчик внепланово вернулся?!

Разворачиваюсь к двери. В проеме — Петр. Шагнул ко мне — а я к нему на встречу.

— Успел? — торопился на сессию, значит.

— Да, через пять минут начнем.

— Вот, тебе Алишер передал — протягивает корзинку с абрикосами. Яркие, рыжие, с прозрачным от спелости бочком. А к аромату морской свежести примешивается медовый дух южных фруктов.

— Ты с рейса сразу сюда? — кивает и идет к Артёму — ему интересно, какие там апдейты.

И сразу у них там, за монитором — разговоры, споры, вопросы-ответы.

А мне вдруг не хватает его здесь, рядом — чтобы стоял близко, смотрел пристально, смеялся искренне, рассказывал громко как слетал в Ташкент.

“Синеглазый вернулся. А я, оказывается, соскучилась” — Яська сразу прочитала, пишет ответ.

“А у меня сегодня сосиски-пати. Как удачно, находишь?”

“За что мне Бог послал тебя?”

“Потому что ты — лучшая. Но — зануда”

“Ммм?”

“У тебя с синеглазым уже такой анамнез отношений, с каким приличные люди давно решают все вопросы в горизонтальной плоскости. А тебе все поводы нужны ”

Шлю подруге сердечко. И вижу, что синеглазый с кем-то переписывается, поглядывая в мою сторону.

Штошшшш… Алеся. Давай-ка, решай, какое “никогда” сегодня вечером ты вышвырнешь из жизни…

Глава 58

Когда цифровые гении закончили тестировать свою новую систему, стало ясно, что на сосиско-пати мы опоздали — уже окончательно и бесповоротно.

Ну, к этому все и шло.

Палыч давно понял, что сегодня его волшебные пинки не работают и больше не звонил и не ругался вперемешку с угрозами уволить всех по статье “радикальный трудоголизм”.

Яська еще полтора часа назад перестала слать мне сообщения в мессенджер, атакуя призывами: сначала — забить на работу, которая никогда не кончится, потом — забить на мужчин, которые не могут наиграться в боссов и гениев, последними были призывы к девочковой дружбе, но и они у нее закончились.

На диване в приемной сладко спала Катенька. Она тоже не дождалась, когда Алекс поведет ее развлекать и кормить сосисками на гриле, но сама туда ехать наотрез отказалась.

У меня не было никаких реальных рычагов, чтобы в процессе доработки системы как-то изменить ситуацию: ускорить, отменить, запретить, всех выгнать.

Единственное, что я могла сделать — не допустить голодных обмороков среди трудящихся, поэтому два раза заказывала доставку еды.

И один раз Яська нам прислала гриленых колбасок с запиской — “Мир! Труд! Май!”

Эти трое — Петр, Тёма и Алекс — все три раза ненадолго выныривали из процесса лишь только для того, чтобы загрести руками еду, прожевать, запить и вернуться к своим разработкам.

И даже с пиццей в руках они говорили исключительно между собой и на не очень понятном мне языке.

— В бета-версии надо адаптив подтянуть

— Как ты думаешь — это баг или фича?

— Шас выкатим новую версию и потестим.

— Запили дропдаун, а я грумить буду.