Измерение отчаянных душ

– Ты не настоящий, я не буду подчиняться своей галлюцинации, – добавил Крис. Взяв свободной рукой бутылку с водой, Кристиан вылил её на парня. Тот ничего не произнёс.

Встряхнув волосы и убирая их назад, парень дёрнул Кристиана за руку. Мальчик застонал от колющей боли. Несколько капель с мокрых волос попали на тело подростка.

– Я никуда с тобой не пойду, – зашипел Крис.

– Как скажешь, пуэр. Просто учти, что тогда эта жизнь станет твоим личным адом, – закончило существо и отпустило бедную руку. Кристиан сразу же прижал запястье к себе, оно слегка кровоточило от новых ран. Ему не нравилось то, во что превращалась его рука из-за Этана: исцарапанная плоть, где на регулярной основе поверх старых ран создавались новые.

Альбрес думал, что Кристиан сам калечит себя, поэтому в тишине обрабатывал его руку, а затем отпускал. Раны не были настолько глубоки, чтобы беспокоиться, но появление свежих ран настораживало врача.

В глазах померкло. По всему телу разбежались мурашки и холод. Кристиану стало плохо, сердце мальчика с ужасом начало реветь и колоть. Ноги стали ватными, а сознание туманным. Тяжело дыша, Кристиан приподнял голову на существо перед ним. Этан не улыбался, но и не выглядел раздосадованным.

– Если ты не умеешь подчиняться, значит, будешь страдать, – заключил Этан.

– Пошёл ты нафиг…

9. со мной всё в порядке

Голдмант медленно шёл по узкому коридору в белом халате. Врач в очках, останавливаясь у палат больных детей, рассказывал про их состояние. Проходя двенадцатую комнату, врач произнёс лишь одно:

– Лучше не стало.

Перевернув страницу на планшете, мужчина двинулся к следующей палате, однако Виллиам задержался. Заведующий подошёл ближе к двери и через полупрозрачное окно посмотрел на мальчика. Кристиан спал. Волосы липли на лицо от пота. Подросток был привязан к кровати.

– Ничего нового нет, – подчеркнул врач, когда заметил, что собеседник остановился. – Бред, кошмары, слуховые и зрительные галлюцинации. Отчаянности в крови не обнаружено, поэтому через несколько дней он будет переведён в психбольницу для детей.

Виллиам знал всё то, что говорил мужчина, однако не останавливал его. У каждого своя работа. Заведующий со своей не справился. Мальчику стало хуже до того, как все поняли, что это.

– Получается, я виноват в его нынешнем положении. Мне хотелось помочь ему, а не довести до крайности.

Чувство вины зародилось в сердце Голдманта, он понимал, что каждого не спасти и сейчас нет смысла зацикливаться на одном ребёнке, когда впереди ещё двадцать палат отчаянных детей. Но что-то удерживало его здесь, Виллиам не мог поверить, что всё то, что происходит с Кристианом, обычная шизофрения.

– Вы были правы, мистер Боникан, когда советовали перевести его в другую больницу. Здесь лучше ему не станет.

Врач подошёл ближе к Голдманту и тоже посмотрел в стекло. Нахмурив брови, он приоткрыл дверь в палату, а затем подошёл ближе к пациенту. Приложив два пальца на запястье, мужчина стал считать пульс.

– Что-то не так? – отвлёк заведующий, стоя в стороне и скрестив руки. Виллиам не решался, даже заходить в палату.

– Пульс медленный, – забеспокоился врач.

Достав зеркало из кармана, он поднёс его к носу мальчика. Зеркало не запотело.

– Он почти не дышит, это плохо, – сказал врач и позвал медсестру.

***

Евгений кинул печенье с шоколадкой крошкой, и оно пролетело весь кабине, попав прямо в волосы Рут. Девочка оторвалась от телефона и злобно фыркнула на брата:

– Болван!

– Я тебе печеньку дал, а ты обзываешься. Как не культурно… – протянул устало Женя, сидя в кресле. Вытянув обе руки, он прилёг на письменный стол.

– У тебя дел нет? – спросила девочка, чтобы Женя вышел из кабинета. Парень промолчал.

Встав, он незаметно подошёл к сестре и начал наблюдать за тем, с кем так долго общается Рут.

– Кто такой Остин? – спросил Женя, и Рут подпрыгнула от испуга, а затем спрятала телефон на груди. Евгений помнил Остина, правда, сомневался, тот ли это был мальчик. Он видел парней Рут: все они имели хорошую внешность, высокий рост и деньги. Последнее смущало Женю, ведь он знал, сколько Голдмант даёт денег в месяц его сестре. Когда у него получилось вывести на разговор Рут про чужие деньги, девушка лишь хмыкнула и сказала, что парень обязан дарить подарки своей девушке, а она заслуживает не всякую дешёвку, а дорогие безделушки.

– Тебя не касается! – Рут легла на другой край подушки.

– Хоть бы школьную форму переодела… И тебе разве не нравится Кристиан? Ты же в тот раз так проревелась из-за того, что ему нравится другая девочка.

– Он мой друг, мне не стоит винить его в том, что он видит во мне только подругу… И мне не нравится Остин! Просто я прошу его сделать домашнюю работу за меня.

– Точно стерва, – прошептал почти про себя Женя.

Рут продолжала клацать новым маникюром по телефону.

– Чего он тебе просто не скинет своё дз?

– Его взяли в школу, где ты учился. Так что теперь у нас совершенно разная программа.

– Ужасная школа, – ответил Женя и позвонил Голдманту. Мужчина не ответил.

Спустя несколько минут на телефон пришло сообщение:

Виллиам, 15:45.