Изнанка счастья

Если бы можно было Лене рассказать всю правду о своей болезни! А может, стоило рассказать? Нет, нет, зачем… Может, он и поймет, и разумно спишет на казусы физиологии, но все равно ему ужасно неприятно будет. И стыдно за нее. И вообще, она давно уже взрослая женщина, надо самой свои проблемы решать. Взять себя в руки, в конце концов… Ведь все это глупости, ужасные глупости – то, что с ней происходит! Пусть времени больше пройдет, пусть время заберет все глупости.

Утренний телефонный звонок прозвучал так, что сердце забилось от дурного предчувствия. Подняла трубку, ответила осторожно:

– Да, слушаю.

– Здравствуйте… А ты Марсель, да? Мне бы Марсель Иванову к телефону…

Странно – голос женский, незнакомый. И тем более странно, что ее называют девичьей фамилией. Отвыкла уже от Ивановой, полностью вжилась в Соколовскую.

– Да, это я… Только я давно не Иванова, а Соколовская. А с кем я говорю, извините?

– Ой, как хорошо, что я сразу на тебя попала! Думала, не разыщу… Вот, с трудом записку с твоим телефоном в старом Колином пиджаке нашла! А то ведь и не знаешь, как тебя вычислить!

– Вы… Вы жена моего отца, да? Вас ведь Татьяной зовут?

– Да, она самая и есть. Я чего звоню-то… Дело у меня к тебе есть, Марсель. Очень срочное.

– Какое дело? Что-то с отцом случилось? Он болен?

– Да нет… То есть не то чтобы… Фу, господи, даже не знаю, как сказать. Я ведь женщина простая, тонкостям обращения не обучена…

– А вы скажите как есть. Что вам от меня нужно, Татьяна?

– Так это… Тебе надо приехать сюда, бумаги нужные подписать. На днях сможешь приехать? Ты скажи, когда сможешь, я тебя встречу.

– Ничего не понимаю… Какие бумаги? Вы можете объяснить нормально?

– Ну, какие, какие… Такие! Которые у нотариуса лежат! В общем, тебе надо подписать бумагу, что ты отказываешься от своей доли наследства.

– Наследства? Какого наследства? Все равно я ничего не понимаю…

– Да у нас квартира, леший ее разбери, была оформлена с Колей в равных долях… А он взял да и помер, и разбирайся теперь как хочешь… Я ведь не шибко разбираюсь в этих тонкостях, а нотариус говорит, что тебе надо приехать, и…

– Погодите! Погодите, Татьяна… Я не ослышалась? Мой отец… Он что, умер?!

– Ну да…

– Когда?

– Так полгода назад еще…

– Как – полгода назад? Вы что? А почему вы мне не сообщили?

– Так некогда мне было сообщать-то, я по людям носилась да в ноги падала, денег на похороны занимала! И потом… Куда было тебе сообщать? Говорю же, с трудом телефон отыскала… Так ты приедешь, я не поняла? Когда тебя встречать-то?

– Да, я приеду…

– Когда?

– Не знаю… Скоро, наверное. Дайте мне хоть в себя прийти…

– Так ты давай приходи в себя поскорее, бумага-то у нотариуса лежит неподписанная. А мне квартиру на себя оформить надо, пока я в отпуске. Потом некогда будет, я ведь на двух работах корячусь, чтобы детей прокормить… И кто эти законы только придумывает, чтобы всю долю законной жене не отдавать, только лишние хлопоты создают, бюрократы проклятые…

Женщина говорила быстро, будто боялась, что Марсель ее остановит. Потом вдруг замолчала, проговорила резко:

– А у меня от отпуска-то всего три дня осталось! Так что поспеши, пожалуйста, уж очень тебя прошу! Адрес-то мой запишешь или как?

– Нет, лучше телефон… У вас есть мобильный?

– Да какое там… Откуда у меня деньги на баловство? Домашний телефон есть, с него тебе и звоню. Запиши номер…

– Да, сейчас!

Марсель торопливо схватила карандаш, записала номер в блокноте. Женщина вдруг спросила с обидой:

– А почему адрес не хочешь? Вдруг одним днем у нотариуса не обойдется? Всяко ведь может быть.

– Я в гостинице остановлюсь, спасибо.

– Да? Ну ладно тогда. Как говорится, баба с возу… Надо же, как мы быстро договорились насчет наследства-то! Я думала, ты брыкаться будешь да свою долю требовать, а ты, гляди-ка, девка покладистая! Когда тебя поджидать-то?

– Я приеду и вам позвоню, Татьяна. Но я не из-за наследства приеду… То есть не для вашего удобства, я хотела сказать. Нет, вы не волнуйтесь, все, что надо, я подпишу… Но в первую очередь я должна с отцом попрощаться, на могилу к нему прийти. Пусть хоть так… Вы мне покажете, где отец похоронен?

– Ну, это само собой… Я понимаю, конечно. Хоть и не общались вы последние годы, а отец есть отец… Ну все, договорились, да? А то больно дорого звонить, денежки утекают…

– Да, договорились. Я приеду.

Положив трубку, Марсель тихо прошлась по гостиной, пытаясь осознать в себе известие о смерти отца. Ощущение было хоть и горестным, но довольно странным, будто ее в чем-то обманули. Даже не обманули, а предали. Пренебрегли, если можно так сказать в отношении запоздало переживаемого несчастья. Отца полгода не было на этом свете, а она ничего не знала… Да, она с ним не общалась, но ведь какая-то родственно-духовная связь все равно была! Пусть тонкой ниточкой, пусть едва-едва теплилась… Он же все равно был отец, а не чужой дядька!