Изо всех сил

Слева от него пулемётная танкетка решила рискнуть, густо обстреляв один из танков. Храбро, но бесполезно. Никаких шансов.

В ответ танк выстрелил из башенного орудия. Танкетка превратилась в огненный шар. Соломон понял, что на них идут M13/40, лучше вооруженные и бронированные, чем M11/39, с которыми они встречались ранее. И на этот раз нет "Матильд", чтобы помочь.

Более удивительным стало то, что один из M13/40 остановился, выбросив облако чёрного дыма из моторного отсека. После краткого рассмотрения возможности божественного вмешательства, Соломон догадался, что подоспели упряжки с 40-мм пушками. Наверняка по открывшейся дороге примчались

, подумал он. Снаряды искрами летели через поле, выбивая один танк за другим. Он смог разглядеть всего одну упряжку, но её орудие поразило четыре машины! Потом её накрыли, выстрелы смолкли. В бой вступило второе орудие, подорвавшее пятый танк – в небо взлетел высокий столб подсвеченного пламенем дыма. Его заставил замолчать шестой, но и сам получил снаряд от подкатившей третьей упряжки.

Зрелище стремительно уничтоженных танков сломило уцелевших итальянцев. Они начали сдаваться, так как австралийские солдаты всё шли и шли через прореху в обороне. Периметр рухнул, путь к Бардие был открыт. Соломон повёл своих людей дальше, в итальянский тыл. Позади него из-под руин разрушенного, но не зачищенного блок-поста выбрался итальянец и подобрал пулемёт "Бреда". До осечки он смог выпустить всего три пули, но две из них попали Джо Соломону в спину, убив на месте.

Египет, Каир, штаб-квартира Ближневосточного командования

— Самая мощная позиция была на западной стороне периметра. Итальянцы закопались по уши вдоль всего гребня, прикрывшись колючкой, пулемётами и прочим. Батальон влез на "непреодолимый" откос и прошёл сквозь укрепления только на наглости, храбрости и незнании. Воистину, господь благоволит безумцам.

Уэйвелл говорил с толикой почтительного восхищения. Первоначальные донесения о штурме Бардии уже поступили. В них рассказывалась совсем другая история о тщательно продуманном плане, разработанном для преодоления эшелонированной обороны. Он превратил линейное сражение в хаос многократных атак, взламывающих итальянские позиции с нескольких направлений. Так оно, в общем, и произошло в действительности. Уэйвелл ничуть не сомневался, что в последующие годы историки проложат линии на карте и объяснят, как разнородные атаки поддерживали друг друга. Они наверняка даже попытаются додумать, каков был основной замысел. Генерал знал правду, несмотря на то, что через несколько минут после начала штурма план полетел к чертям. Сражение направлялось наземными войсками. По правде говоря, он не возражал. Круговорот дурдома, в который превратилась атака Бардии, на глазах разваливал оборону итальянцев.

— С атакой 17-й бригады были кое-какие проблемы.

Мэйтленд Уилсон тяжко обдумывал беспорядочное развитие сражения. С одной стороны, он торжествовал от безупречной храбрости, с которой атака взломала оборону итальянской армии. То, что задумывалось как обыкновенный набег на склады, и продолжилось как отвлекающий манёвр, обернулось крупным наступлением. Положение итальянцев в Северной Африке стремительно ухудшалось. С другой стороны, если бы итальянцы собрались, обстановка могла качнуться в обратном направлении с пугающей скоростью.

— Они попали под артналёт и понесли большие потери. Но резервный батальон прибыл вовремя и они прорвались.

Мэйтленд Уилсон на мгновение заколебался.

— А дальше проблемы и начались. У нас очень много пленных, Арчи. Тысячи, на самом деле. Мы вновь столкнулись с ложными сдачами. Это привело к беде в районе опорного пункта № 24. 2-я рота 7-го полка при поддержке нескольких "Матильд" начали штурм расположения, и итальянцы подняли белый флаг. Когда пленные были окружены, один из них убил командира роты, затем бросил винтовку и сбежал, хохоча. Войскам это, Арчи, нисколько не понравилось. Они устроили самосуд. Догнали, поймали и расстреляли из "Брена", на весь магазин, затем закидали гранатами оставшихся на позиции и перекололи штыками всех оставшихся в живых.

— То, что один итальянец сподличал, не означает, что он один такой, — Уэйвелл задумался. — Итальянцы подняли белый флаг, и затем обстреляли наших, как только они подошли чтобы принять сдачу?

— Так оно и было, Арчи.

— В официальном докладе пусть будет написано – итальянцы открыли огонь, прикрывшись белым флагом, пехотинцы ответили. Неофициально, удостоверься, чтобы со всеми замешанными провели разъяснительную беседу. Нельзя дать распространиться подобным вещам, — голос Уэйвелла закаменел, — было бы хорошо повесить того итальянца, но уже поздно.