Изображая зло. Книга 1

Офис охранного предприятия «Walpurgis adherents» располагался в центре Лондона. Алан впервые очутился в здании, мимо которого довольно часто ходил, но не обращал внимания и не задумывался, чем здесь занимались.

Кабинет директора располагался на тринадцатом этаже.

Пока журналист добирался до лифта, ему повстречалось несколько лиц: у дверей высокий жилистый охранник с цепким взглядом, расфуфыренная дамочка с наманикюренными ногтями на ресепшионе, трое мужчин в деловых костюмах, нисколько не стеснявшихся дымить сигаретами у всех на виду и громко посмеиваться.

Пока он заходил в лифт, двое из них бросили курево, оставили коллегу и быстренько заскочили в кабину. Алану довелось разглядеть незнакомцев получше. Один — крепкий, мускулистый, с растрёпанными русыми волосами, — выглядел так, словно сам был не рад, что влез в дорогостоящий костюм, судя по расстёгнутым пуговицам и воротнику рубашки, торчавшему наискосок. Второй — загорелый шатен в белом пиджаке, весь с головы до ног надушенный одеколоном.

Алан с тупым выражением смотрел на двери лифта, стараясь не оглядываться в сторону странной парочки. Они же вели между собой мирную беседу.

— Интересно, долго Ворон будет в её кабинете торчать? — буркнул первый. — От дел отвлекает.

— В третий раз уже ночует.

— Может, неспроста ночует? Роман?

— Не, просто дело раскрыть не могут, вот и пялятся друг на друга, ждут, когда информация с неба свалится.

— Скука. Не надоели они друг другу?

— Не знаю, они только препираться и могут.

— Слышал, Ворон её ненавидит.

— Виктория не дура. Начнёт действовать на нервы — выкинет, как паршивого котёнка. Он на её территории.

— Сто лет бы этого гада не видеть.

Двери, наконец, распахнулись, и Алан выскочил на долгожданном тринадцатом этаже.

Справа от кабинета директора восседала секретарша, которая с беззаботным видом раскладывала на компьютере пасьянс. Алан задержал взгляд на кроваво-красных бусах и выпирающей из-под декольте груди.

— Мне к директору компании.

— Пацан, а тебе точно туда? — неожиданно на плечо Алана опустилась тяжёлая рука мужчины, что сохранял лихой вид.

— У меня встреча с мисс Морреаф, — откликнулся журналист.

— Фрау Морреаф, — поправил незнакомец. — Она немка.

Шатен не вмешивался.

— А тебе зачем? — продолжил тот.

— Она звонила мне час назад.

— И как тебя зовут?

— Алан Вэйн.

— А, точно, Виктория говорила, что ты явишься.

— Так мне можно пройти?

— Ну, проходи, здесь не замуровано.

Незнакомец отнял руку, и Алан, стараясь не замечать усмешку секретарши, трижды в учтивости постучал в дверь и, не дождавшись реакции изнутри, проскользнул в кабинет.

Черноволосая женщина, в которой журналист узнал Викторию, играла в шахматы, сидя на разбросанных подушках. Её противником был симпатичный молодой человек, который управлял фигурами, не вставая с мятого дивана.

— О, таки дождались, — произнёс он, взглянув на вошедшего. — А я думал, Иисус скорее совершит второе пришествие, чем мистер Вэйн доберётся до офиса.

— Почему вы разговариваете со мной в таком тоне? — не понял Алан.

— Не пугай его, Алекс…сандр.

— Похмелиться бы вам надо, — подал голос крепыш, появившийся из-за спины Алана. Шатен зашёл в кабинет следом и бесцеремонно опустился на диван, прямо к лежавшему там игроку.

— Что, опять пить? — выдохнула Виктория. — Нет, пока хватит с меня.

— Может, чаю принести? — крикнула из коридора секретарша.

— Лиз, спасибо, чай будет очень кстати! — ответил ей игрок в шахматы.

— А что, кофе прикончил всё? — спросил крепыш.

— А у тебя есть претензии? — тем же тоном поинтересовался игрок.

— Ребята, не ссорьтесь, — откликнулась женщина. — Сегодня знаменательный день: во-первых, объявилась похищенная сестра мистера Вэйна, а во-вторых, новоприбывший готов дать чистосердечное признание.

— А моя работа, значит, не в счёт? — надулся крепыш.

— И до тебя дойдём, — с улыбкой пообещала она.

— Наконец-то, хоть не вечность здесь куковать! — добавил Александр.

— Тебя никто не держит, — ответил крепыш.

Алан чувствовал себя потерянно на фоне препиравшихся.

Мужчине, которого называли Александр, явно надоело сидеть в четырёх стенах. Лохматый, уставший, он испытывал недовольство и едва сдерживаемое желание вцепиться в чью-нибудь глотку. Особенно в глотку женщины. Фрау Морреаф даже в паршивом состоянии похмелья находила силы улыбаться, и Алан не мог понять, чем именно вызвана её улыбка: тем, что парочка разрядила повисшее в кабинете напряжение между ней и детективом, или же она обрадовалась возможности вскоре покинуть Лондон.

Лишь позже, когда Алан будет вспоминать эту минуту, до него дойдёт, что на самом деле Виктория Морреаф искренне наслаждалась складывающемся в уме анализом развития событий. Виктория продумывала на несколько шагов вперёд, обрабатывала варианты и прогнозировала результаты. Знал ли Александр о мыслях женщины, оставалось догадываться, но Алан полагал, что детектива именно поэтому и бесило присутствие Виктории. Им обоим приходилось принимать решения, а двух лидеров в одной группе быть не могло.