Читаем Изобретение империи: языки и практики полностью

Положение осложнялось появлением собственной сибирской интеллигенции, которая под влиянием федералистских и национальных теорий пыталась выстроить концепцию колониальности Сибири, выдвигая экономические, культурные и даже политические претензии имперскому центру. Формирование у сибирского старожильческого населения чувства территориальной обособленности, осознание своей непохожести и чувств региональной социально-экономической ущемленности создавало предпосылки выстраивания иной, конкурирующей с «большой русской нацией» сибирской идентичности, а сибирские областники надеялись мобилизовать ее в политических целях в «торге» между центром и Сибирью [508] .

С началом массового переселения за Урал правительство начинает сознавать политическую опасность негативных настроений в сибирской старожильческой среде по отношению к переселенческой политике. Главноуправляющий землеустройством и земледелием кн. Б.А. Васильчиков открыто заявил об этом в Государственной думе: «Лозунг „Сибирь для сибиряков“ широко проник во все слои и группы местного населения. Отсюда вытекает и совершенно определенно выраженная недоброжелательность к переселению…» [509] Сибирские богатеи, недовольные новыми порядками, вызванными притоком переселенцев, ворчали: «Доведут, как в России: ни хлеба, ни денег не станет» [510] . Существовало опасение, что если ввести в Сибири земские учреждения, то главную роль в них будут играть старожилы и казаки, которые, несомненно, станут препятствовать устройству новоселов и обеспечению их землей. «Если земство в чем-нибудь себя проявит, – утверждал A.A. Кауфман, – то только в одном: в усиленных стараниях закрыть край для дальнейшего вселения» [511] .

Русский – православный: проблемное тождество в условиях азиатских окраин

Сцементировать разнородное русское общество на азиатских окраинах призвана была Русская православная церковь. «Русскую землю» крестьянин воспринимал прежде всего как «христианское царство», где живут православные люди. «Политическое возобладание русскими Сибирью, – отмечал еще в начале XIX века П.А. Словцов, – равномерно совершалось и в христианском разуме, через сооружение часовен, церквей, монастырей и соборных храмов. Общее правило тогдашних русских: где зимовье ясачное, там и крест или впоследствии часовня» [512] . Используя имперскую лексику, миссионеры определяли расширение православной территории как «мирное завоевание» азиатских просторов, имеющее не только религиозный, но и общерусский, национальный и государственный характер. В основе «движения святой Руси» – стихийный порыв народа, который требовалось сделать «глубоко русским по духу, по направлению, по задачам и целям» [513] . В этой формуле были объединены наиболее важные компоненты «русского дела» на азиатских окраинах: русский земледелец, православный, верноподданный. «Вот он – русский земледелец-переселенец творит в Сибири великое национальное, русское дело. Вот, где он поселился, там зацвела жизнь, и не только жизнь экономическая, промышленная, но затеплилась жизнь духа, жизнь веры, по законам Бога и Христовой церкви» [514] . Для закрепления успехов «завоевания» церковь предполагала использовать традиционные для государства способы закрепления территории, дополнив их созданием «православно-русской обстановки»: учреждение библиотек, школ, миссионерских музеев, издание православной миссионерской литературы, проведение публичных собраний и диспутов, производство церковной утвари и снабжение ею нуждающихся.

В «обрусительных» сценариях (имперском, православном и народном), которые сближались, но все же не совпадали, механизмы превращения «незнаемой» земли в русское христианское пространство включали, таким образом, наряду с хлебопашеством, осмысление ее как богоданной и освященной православной символикой. Специально подчеркивалось, что сибирские святыни и многие особо чтимые сибирские церковные иерархи большей частью не местного происхождения, их «корень» – Европейская Россия; на почве Сибири они только видоизменились [515] . В народном сознании с помощью церкви закрепляются как сибирско-русские герои Ермак, Хабаров, Дежнев, Поярков, появляются местночтимые святые, иконы, популярные места религиозного паломничества, монастыри [516] . Открытие православных храмов, торжественное освящение икон, установление памятников павшим героям, проведение церковных и государственных праздников, юбилеи присоединения к России и чествование главных подвижников «русского дела» становились демонстрацией утвердившейся русскости, что подчеркивали в своих проповедях священники, провозглашали местные губернаторы и генерал-губернаторы, пропагандировали общественные деятели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Введение в Саентологическую Этику
Введение в Саентологическую Этику

Можете ли Вы устранить препятствие с пути к свободе?У человека никогда не было возможности справиться с последствиями совершенных им плохих поступков или сказать с уверенностью о том, какие решения обеспечат прекрасное будущие.Но теперь эта возможность существует.Вы можете изучить технологию этики, которая дается в этой книге, и уверенно идти по дороге к свободе.То, что описано в этой книге, — это не что-то, что другой человека делает для вас. Это ваше личное дело. Внимательно изучите эти данные и применяйте их, чтобы быть своим собственным советчиком и оставаться верным своим собственным целям.Мир может стать довольно диким, но, полностью понимая саентологическую этику и правосудие, вы будите точно знать. как внести порядок в свою жизнь и жизни окружающих вас людей.Применяйте знания, содержащиеся в книге «Введение в саентологическую этику», — и вы всегда будите преуспевать.

Л. Рон Хаббард , Рон Лафайет Хаббард

Религия, религиозная литература / Технические науки / Обществознание / Прочая научная литература / Эзотерика