Изобретение лжи. Версия 2.0

Я отлучился в туалет и на террасу вышел последним и не стал закрывать за собой дверь, чтобы музыка из ресторана, пусть и сильно приглушенная, оставалась с нами. Все уже расселись перед небольшим подиумом, на котором стояли стул и человек. От стула веяло винтажем, от человека молодостью и чертовщиной. Он казался утонченным поэтом Серебряного века, вырядившимся во всё черное. Себя (в приталенной рубашке и просторных из легкой ткани штанах в пол), он нес грациозно и каждый, даже самым маломальский шаг его был законченным произведением. Он входил в шаг всем телом. Шаги были продуманы с ног до головы. В передвижениях была драматургия: завязка, развитие, кульминация, финал. Он увидел меня и ноги его остановились, и пока тело и голова по инерции двигались, ступни обернулись ко мне, а позже, с едва заметным опозданием, и весь он повернулся в мою сторону, и чуть осел, и всем своим видом показывал, что этим вечером командовать парадом будет он.

— Вас не затруднит закрыть дверь, милостивый сударь? — Обратился он ко мне великолепно поставленным баритоном, вибрации которого, наверное, запросто укладывали девушек в постель.

— Затруднит. — Отвечаю, давая понять, что его магия на меня не действует.

Он то ли ошеломленно, то ли понимающе подкидывает левую бровь, заменив одним движением фразу «Экая вы штучка братец!». И уже обращаясь ко всем, говорит: — Господа, дайте тему нашей беседе. Пусть она будет интересна залу.

— Думаю, — отвечаю я за всех по праву всех больше выпившего шампанского, — всем будет интересно как воспитывать детей.

— То есть тема «Как воспитывать детей?». — Переспрашивает он, и все тихонько кивают, типа, «Ну, а почему бы и нет».

— С чего начнем?! — Вскрикивает баритон.

А я и раньше-то никогда не умел во время смолчать, а тут ещё и пузырьки шампанского хулиганили в голове, поэтому заявляю: — Начнем с провокационного утверждения, что учить детей врать — это хорошо.

Зал тихо зароптал.

— Спокойно, господа! — Призвал к порядку конферансье. — Давайте дадим автору тезиса раскрыть его провокацию. Прошу!

И он жестом пригласил меня на сцену и скорее сымитировал, чем захлопал, перекрывая мне тем самым путь к отступлению — ведь нелепо не идти, когда тебя так эффектно приглашают. А я и не собирался отступать и сначала хотел выйти в компании с шампанским, но передумал и вышел с пустыми руками, но головой легкой и светлой. Поворачиваюсь к залу, обвожу его взглядом справа налево (словно примеряясь к каждому, сидящему во мраке) и когда пауза достигает апогея, спрашиваю: — Кто за то, чтобы учить детей врать?

И сам поднимаю руку. И руку поднимает блогер Саша. А Маша смотри на него и делает лицо, которое описывается фразой «Вот ты приколист!». Больше рук нет.

— Вы в меньшинстве! — Злорадствует ведущий.

— Не торопитесь. — Говорю ему. — Люди переменчивы. Они просто не знают, чего хотят на самом деле.

И продолжаю к залу: — Возьмусь утверждать, что все мы хотим видеть в наших детях честность. Но при этом нам очень не хочется, чтобы кто-то обманул нашего ребенка. А разве его честность не залог его обмана?

Дедушка венчурный инвестор тихонько кивает. Но непонятно, то ли засыпает дед, то ли он вспомнил, как дорого ему как-то обошлась его честность.

— С чем мы скорей смиримся: с тем, что обманут нашего ребенка или обманет он? Не отвечайте. Это очевидно. В глубине души мы не то чтобы довольны, но нас скорей устраивает, когда обманывает он, а не его. Нам нравится, что он уверенный и бойкий, мы надеемся, что с такими качествами он не пропадет в жизни. А знаете, почему мы чувствуем себя в этом случае спокойнее? Потому что уверены — абсолютная честность хороша лишь в абсолютно честном мире, а наш мир не такой. Наш мир может и не абсолютно лжив — но он точно тотально лукав. И это не беда его — это его спасение. Просвещенное лукавство — основа выживания человечества, господа!

И тут Вонамут вдруг предлагает всем: — А давайте сыграем в честный мир и поймем, нравится он нам или нет?

Давайте, — подхватываю, — но только без обид!

А на что же нам обижаться?!

На неприятности. Честность неприятна как диагноз врача. И честность надо терпеть. Вот если при знакомстве с вами я скажу, что вы гей.

Но я не гей!

Во-первых, все так говорят, милейший, а во-вторых, это и не важно. Вам надо принять как должное, что я в вас увидел гея, и сообщаю вам об этом. Честность в чистом виде — это ж форменное хамство, если вы не знали! Кто смотрел фильм «Изобретение лжи»?

Семья блогеров подкинула руки и активно закивала, подтверждая, что чистая честность, это хамство редкостное.

— Вас тоже шокировали откровения героев? — Восклицаю, обращаясь к ним. И они снова кивают мне, как родному. — А ведь там нет умышленного хамства. Там только честность. И на нее никто не обижается, но все при этом выглядят полными идиотами.

Блогеры зааплодировали в знак согласия и поддержки.

— Мы фильмов этих ваших не смотрели. — Раздался мужской голос в зале. Он звучал низко и бархатно на миллион долларов и принадлежал дарителю картины. — И слушать, все, что вы говорите, противно.