Изобретено в России: История русской изобретательской мысли от Петра I до Николая II

Почти двадцать лет разработок привели к тому, что в 1782 году Джеймс Уатт запатентовал систему, которая стала основой всей промышленной революции, — первую паровую машину двойного действия. Напомню, что до сих пор все двигатели были исключительно пароатмосферными: пар двигал поршень только в одном направлении, вверх. Существовали и горизонтальные цилиндры — в них обратный ход поршня обеспечивался маховиком, то есть полезным оставался все равно лишь один ход. Уатт же запатентовал систему, при которой пар двигал поршень в обоих направлениях. Это, во-первых, очень сильно увеличило мощность и эффективность, а во-вторых, сделало паровые машины легче и позволило их масштабировать. Ползунов сделал свое устройство таким огромным в том числе для того, чтобы добиться высокой мощности, потому что под действием атмосферного давления ход поршня напрямую зависел от его массы.

Именно паровые машины двойного действия сделали XIX век эпохой технического прогресса: они работали (а кое-где работают и до сих пор) на кораблях, паровозах, производствах. Уатт действительно толкнул мир вперед.

Сослагательное наклонение

Если бы Ползунов прожил долгую жизнь, он бы наверняка пришел к тем же выводам, что и Уатт, и именно из нашей страны паровой двигатель шагнул бы в мир. Если бы Россия тех времен не варилась в собственном соку и не относилась к изобретателям, как к диковинным шутам, то у Ползунова появились бы последователи и закончили бы его работу. А так его творение, если и не опередившее свое время, то как минимум шедшее с ним в ногу, осталось лишь бесполезной игрушкой, канувшей в реку истории. В Европе о разработках Ползунова узнали поздно, когда по железным дорогам уже вовсю колесили поезда, оснащенные компактными двигателями Уатта.

Построенный в 1825 году макет машины Ползунова хранится в Алтайском государственном краеведческом музее и работает до сих пор. Но история, к сожалению, не знает сослагательного наклонения.

Глава 39

Александровский против Уайтхеда

Торпеда

В русскоязычных справочниках, связанных с русскими учеными и конструкторами, обязательно упоминается изобретатель торпеды Иван Федорович Александровский. Но в иностранной литературе человеком, придумавшим торпеду, называют британского инженера Роберта Уайтхеда. Кто прав?

Начнем с того, что торпеды как таковые существовали и до Уайтхеда с Александровским. Этим словом назывались даже примитивные морские мины, в современной терминологии к торпедам не имеющие никакого отношения. Небезызвестный Роберт Фултон, например, называл так собственное изобретение — мину с часовым механизмом, крепящуюся к днищу судна.

Но вообще исходной точкой для современной торпеды, то есть мины, имеющий собственный движитель и способной самостоятельно добраться до цели, стали брандеры. Это такие распространенные в XVI–XIX веках суда, полностью нагруженные взрывчатыми и горючими веществами. В команде брандера числилось всего несколько человек — минимальное количество, способное управлять полноценным парусным судном. Задачей этих людей было, невзирая на огонь, привести брандер к скоплению кораблей неприятеля и уйти с корабля на шлюпке, предварительно подпалив огнепроводный шнур. Брандер взрывался и разбрызгивал вокруг горящие ошметки, поджигая окружающие корабли. Также существовали брандеры, где просто зажимали руль, и судно шло прямым курсом на противника. По сути, это были надводные торпеды.

Сначала Англия…

Англичанин Роберт Уайтхед родился в 1823 году, окончил Институт механиков в Манчестере — очень необычное для тех времен учебное заведение. Оно было основано группой меценатов как нечто вроде организованных мастер-классов, где механики и инженеры могли читать лекции и показывать свои умения на практике или учиться у коллег. Институт механиков не давал диплома, зато активно участвовал в общественной жизни, а инженер с рекомендацией от института мог получить больше преимуществ при поиске работы, чем инженер с серьезным высшим образованием.

Так или иначе, после обучения Уайтхед работал инженером в доках Philip Taylor & Sons во Франции, затем — в Австрии и Италии и со временем дослужился до управляющего компанией Stabilimento Tecnico di Fiume, крупного итальянского производителя паровых двигателей и котлов. Там в 1864 году он познакомился с офицером австро-венгерского флота Джованни Лапписом, который уже какое-то время бился над проектом торпеды Salvacoste. Последнюю версию Лаппис в 1860 году демонстрировал императору Францу-Иосифу. Это было шестиметровое устройство с заводным двигателем (как в часах) и винтом; запускалась торпеда с берега, а оператор, находящийся на корабле, имел возможность ею управлять: дергая за веревки или передавая электрический сигнал, он командовал «направо», «налево» или «взрыв». Из-за примитивной системы управления и малой дальности действия морское ведомство отвергло идею Лапписа.