Изумрудный шифр

Тони вытащил пистолет и направил его в сторону предполагаемого движения. Легкий ветерок мягко колыхал красные цветы у входа, и от этого сладковато-пряного запаха у Луизы Фернанды начала кружиться голова. Она ухватилась за руку Маркуса и увидела свет фар подъезжающего к дому такси. Из машины вышел высокий мужчина и, вытащив из багажника чемодан, быстрым шагом направился в их сторону. Он устало посмотрел на веселящуюся в соседнем доме молодежь и включил на веранде свет. Луиза Фернанда вскрикнула от неожиданности, увидев перед собой строгое лицо, напомнившее ей кардинала Альбицци. Мужчина быстро повернулся на крик.

— Что вы здесь делаете? — резко спросил он и потянулся к телефону, лежащему в кармане брюк.

Глава 23

Массимо сделал продолжительный выдох и еще несколько минут находился в неподвижном состоянии. Каждый день он занимался йогой, она помогала ему отвлечься от мирской жизни и очищала сознание. Дыхательные упражнения расслабляли и в то же время насыщали энергией. Существовало только два способа, с помощью которых Массимо восстанавливал себя, — йога и молитвы. Он преклонил колени перед маленьким распятьем и сложил руки вместе. Жаркое солнце с любопытством заглянуло в открытое окно, освещая стройное обнаженное тело. Массимо улыбался, шепча богу заветные слова, чувствуя проказливые лучи на своей коже. Господь словно принимал участие в беседе, даря бестелесные прикосновения.

Он перевел взгляд на балкон Луизы Фернанды и улыбнулся, увидев там девушку. В это время она всегда глядела на океан. Массимо посмотрел на нее в бинокль и отметил, что сегодня она выглядит усталой и беспокойной. Уже почти неделю он следовал за ней, боясь упустить. Было в этой девушке что-то особенное, и это затрагивало его душу. Он испытывал к ней нежность, сильно удивляя этим Бруно. Массимо слишком привязался к девушке, а ведь она была всего лишь заданием. Раньше он никого близко к себе не подпускал. Но эта девушка, оказавшаяся игрушкой в грязной игре, не прилагая никаких усилий, сломала границы, которыми Массимо отделился от остального мира.

Луиза Фернанда удивляла его, она была всегда разной и в то же время необъяснимо знакомой. Массимо слушал ее разговоры с друзьями, и ему казалось, будто он слышит это не в первый раз. И дело было не в интонации голоса и не в манере изложения, а в том, какой смысл она вкладывала в слова. Луиза Фернанда поражала его, потому что нежность в ней граничила с жестокостью, хрупкость — с силой. Она была умна и наивна, бесхитростна и в то же время коварна. Массимо долго не мог понять, почему она будит в нем такие глубокие чувства. Он ощущал к ней душевную привязанность и особое расположение, но не мог понять почему. Пока однажды не обратил внимания на Бруно. Массимо тогда усмехнулся, поняв причину своего необычного поведения. Луиза Фернанда напоминала ему лучшего друга, поэтому он и относился к этой незнакомой девушке как к близкому человеку. Бруно был таким же импульсивным и отчаянно-решительным, мягким, чутким, непримиримым и безжалостным. В нем сочетались несовместимые качества, и то же самое было присуще Луизе Фернанде.

Массимо снова посмотрел на Луизу Фернанду. Она улыбалась, подставляя легкому ветерку лицо, что делало ее похожей на ребенка.

— Сегодня вечером они собираются к Райану, — сказал Бруно, и его глаза лукаво засветились. — Что в ней особенного?

— А в тебе?

Бруно весело рассмеялся и повернулся лицом к ветру, начинающему набирать силу. Он раскинул руки в стороны и посмотрел на Массимо. Его и без того яркие глаза загорелись огнем.

— Ты скажи.

Массимо улыбнулся и хлопнул друга по плечу.

— Гордыня, сын мой, — это смертный грех. Прочти три раза «Отче наш» и пять раз «Аве Мария».

Он оставил друга одного на балконе и еще некоторое время слышал, как ветер носил его смех в воздухе.

* * *

Бруно прилетел в Майами только нынешним утром. Он несколько дней провел в Испании, пытаясь разобраться в прошлом Луизы Фернанды. Затем летал в Нью-Йорк, чтобы изучить неизвестную им часть жизни Николаса Рискони и выяснить, что связывало кардиналов с боссами мафии. Это оказалось наиболее сложным, так как проникнуть внутрь «семьи» постороннему человеку было невозможно.

После непродолжительного отдыха Бруно разложил на столе бумаги и стал рассказывать Массимо, о чем узнал.

— После того как Рискони покинул семинарию, он улетел в Нью-Йорк. Денег у него не было, потому что отец лишил его всего. Рискони не собирался оставаться в Италии, где граф Спинола мог проследить каждый его шаг.

— Но сестра Рискони сказала, что отец порвал с ним отношения, — возразил Массимо.

— Она немного слукавила, приукрасив высоконравственное поведение отца. Старик был настроен категорично, но не настолько, чтобы полностью исключить сына из своей жизни. В общем, Рискони принимает решение уехать из страны, где отец не дает ему и шага ступить, не отчитавшись в мельчайших подробностях. И именно с этого момента прекращаются их отношения.

Бруно прокашлялся и сделал глоток воды.