Известие о похищении

Маруха попыталась любой ценой помешать увезти Марину. Поскольку никого из начальства на месте не оказалось, что само по себе выглядело странно для столь важного дела, Маруха потребовала позвонить кому-нибудь от ее имени. В этот момент в комнату вошел второй охранник. Не говоря ни слова, он отключил телевизор и радиоприемник – последние радости выносили из комнаты. Маруха настаивала, чтобы им позволили хотя бы досмотреть передачу. Ее поддержала Беатрис, но все было тщетно. Охранники удалились с телевизором и приемником, предупредив Марину, что вернутся за ней через пять минут. Оставшись одни, Маруха и Беатрис не знали, что и думать, кому верить, и не могли понять, как эти странные события отразятся на их собственной судьбе.

В ванной Марина провела значительно дольше пяти минут. Когда она вернулась в комнату, на ней был розовый спортивный костюм, коричневые мужские носки и туфли, в которых ее похитили. Костюм был выстиран и только что выглажен. Позеленевшие от сырости туфли выглядели слишком большими – за четыре мучительных месяца ноги Марины усохли на два размера. Бледное лицо покрывал холодный пот, но она все еще сохраняла крупицу надежды.

– Как знать, может, меня освободят!

Какая бы судьба ни была уготована Марине, Маруха и Беатрис, не сговариваясь, решили, что ложь будет выглядеть по-христиански.

– Я в этом уверена, – сказала Беатрис.

– Так и будет, – повторила Маруха и впервые широко улыбнулась: – Это прекрасно!

Реакция Марины удивила. Полушутя-полусерьезно она спросила подруг, что бы они хотели передать домашним. Женщины импровизировали как могли. Марина с еле заметной иронией попросила Беатрис одолжить ей мужской лосьон, подаренный Золотушным на Новый год. Беатрис протянула лосьон, и Марина с удивительной элегантностью смочила им за ушами. Потом наугад, без зеркала, чуть коснулась пальцами седеющих поблекших волос, всем своим видом показывая, что полностью готова ступить навстречу свободе и счастью.

На самом деле она находилась на грани обморока. Пока за ней не пришли, она попросила у Марухи сигарету и села на кровать. Курила Марина медленно, глубоко затягиваясь и миллиметр за миллиметром оглядывая нищий притон, где ей не досталось ни капли сочувствия и где ей не позволяли даже умереть на своей кровати.

Чтобы не расплакаться, Беатрис вполне серьезно повторила Марине все, что хотела передать родственникам: «Появится возможность увидеть мужа и детей – скажи им, что у меня все хорошо и что я их люблю». Но Марина уже уходила в иной мир.

– Об этом не проси. Я знаю, что такой возможности у меня не будет, – ответила она, не глядя на подругу.

Маруха принесла Марине стакан воды и две таблетки снотворного, которых хватало, чтобы проспать три дня. Пришлось придержать стакан, потому что у Марины сильно дрожали руки и она не могла поднести его к губам. На мгновение их взгляды встретились, но и этого хватило, чтобы в глубине блестевших глаз подруги Маруха прочитала: Марина все понимает. Она никогда не забывала, кто она, какие долги за ней числятся, и догадывалась, куда ее увозят, а последним в своей жизни подругам просто подыгрывала в благодарность за их сострадание.

Марине принесли новую маску из розовой шерсти в тон костюму. Перед тем как надеть ее, она обняла и поцеловала Маруху. В ответ Маруха перекрестила подругу и прошептала: «Держись». Обнимая и целуя Беатрис, Марина благословила ее: «Храни тебя Бог». Верная своей роли Беатрис продолжала игру:

– Я так рада, что ты увидишь семью.

Марина ушла с охранниками, не проронив ни слезинки. В маске, надетой задом наперед, так что отверстия для глаз и рта были на затылке, она ничего не могла видеть. Монах вывел Марину из дома, пятясь и держа ее за руки. Марина шагала твердо. Второй охранник запер дверь снаружи.

Маруха и Беатрис неподвижно стояли перед запертой дверью, не зная, что делать, пока не услышали шум мотора, постепенно исчезающий вдали. Только тогда стало понятно, что телевизор и приемник отобрали, чтобы они не узнали, чем закончится эта ночь.

Глава 6

На следующее утро, в четверг 24 января, тело Марины Монтойя было обнаружено на одном из пустырей севернее Боготы. Прислонясь к забору из колючей проволоки и раскинув руки в стороны, Марина полусидела на траве, еще влажной от утреннего дождя. Следователь по уголовным делам 78 участка, осмотрев труп, отметил в протоколе: убитая – женщина лет шестидесяти с густыми серебристыми волосами, одета в розовый спортивный костюм и мужские коричневые носки. На шее под костюмом – пластиковое распятие. Обуви нет – кто-то снял с нее туфли до приезда полиции.