Извилистый путь

— Нет, мы сейчас говорим на эталлийском. Им в совершенстве владеют все Всадники. Иначе мы не могли бы нормально общаться и выполнять свою работу. Но срок нашей службы закончился, поэтому мы получили возможность вернуться домой.

— А девушки вам-то зачем? — нетерпеливо заёрзала Яна.

— Потом. Этот разговор от нас никуда не убежит. Для начала я буду тебя учить говорить и читать на варнийском.

— Я правильно поняла, что этот мир называется Варн?

— Верно. Мэтр Димар занимался с тобой, учил говорить читать на своём языке? В тот момент у меня не было времени и возможности попасть в замок Майрес.

— Нет. Говорить меня учила Кирея, моя служанка. А читать и писать — Смирн. Но мэтр Димар несколько раз что-то делал с моей головой. Я ложилась на кровать, он садился у меня в изголовье, клал свои руки мне на голову и что-то говорил. При этом я была словно бы и без сознания, но и в то же время нормально воспринимала окружающее.

— Понятно. Старик понемногу расширял возможности твоего мозга. Это хорошо. Но недостаточно. Его действия для меня входят в разряд шаманских, не совсем действенных.

— Зачем ты так про мэтра? — обиделась Яна за старика. — Он всё же сделал так, что читать и писать я научилась буквально за пару месяцев! И неизвестно сколько времени было бы потрачено без его, как ты назвал, шаманских практик!

— Да я нисколько не против Димара! Просто все эталлийские практики для нас, варнийцев- настолько древни и наивны, что иногда вызывают улыбки. Нет, не хмурься, мы нисколько не принижаем их. Но сравни лепет ребёнка и речь взрослого человека. Вот именно такое различие между нами. Однако оставим Эталл и эталлийцев, это для нас с тобой прошлое. Я не вижу необходимости возвращения туда. Тебе сейчас надо смотреть вперёд, в будущее, а оно здесь, на Варне. И для начала мне просто необходимо измерить активный потенциал твоего мозга, чтобы можно было как можно точнее составить программу твоего обучения.

— А как это измерить? — Яна немного поёжилась, опасаясь, что будет больно или неприятно.

— Не сложно, не стоит волноваться. Вот.

Он протянул руку и словно бы из воздуха достал нечто похожее на глянцевый чёрный лист бумаги размером со школьную тетрадь.

— Рояль в кустах, — хмыкнула Яна.

— Что? — не понял Нирол. — Потом расскажешь, что это значит. А сейчас зажми тестер между ладоней.

Яна взяла поданный ей лист, который оказался достаточно гибким листом пластика, по которому изредка пробегали радужные волны. Поместила его между ладонями и замерла, подспудно ожидая каких-нибудь неприятных ощущений вроде покалывания или пощипывания, как от слабых ударов тока. Почему она вдруг решила, что это должно будет присутствовать при тестировании, сказать не могла. Просто показалось и всё. Но просидев некоторое время, в течении которого ничего экстраординарного не происходило, она удивлённо посмотрела на Нирола.

— Мне казалось, что будет больно… — растеряно проговорила девушка.

— Янни, — голос Всадника был ласковым и каким-то тёпло-домашним, — с чего ты решила, что я буду подвергать тебя каким-то болезненным процедурам?

— Ну меня же тестируют… Анализ крови, там… Может ещё что-то… Когда кровь берут, то колют больно. Так, что на месте подпрыгиваешь… Уколы тоже неприятны. А здесь я ничего не чувствую.

Она протянула Ниролу зажатые руки.

— Осторожно! — забеспокоился тот, — не разжимай! Цикл ещё не закончился. Посиди немного спокойно, откинься на спинку, так будет удобнее. Анализ крови… Больно… Какая варварская у вас медицина… — задумчиво проговорил он, когда Яна снова села спокойно. — Сейчас в твоей крови двигаются полчища микроскопических натов. Это искусственные образования, изобретённые несколько тысяч лет назад нашей цивилизацией для изучения и лечения любого живого объекта.

— Но я ничего не чувствую. Не больно, но и не щекотно. Никак.

— Это и есть нормально. Зачем мучить кого-то болью.

— А что они делают? Ну, то что они что-то там у меня изучают, понятно. А как? Как попадают в меня?

— Через микропоры кожи. А как они работают? Никогда не задумывался. Я не учёный, я — воин. Для меня важно, чтобы наты могли лечить раны.

— А они все вернутся из меня, когда протестируют или кто-то из них потеряется среди моих органов? — забеспокоилась Яна. Жить с осознанием, что в тебе бродит что-то чужеродное, совсем не хотелось.

— Не волнуйся. Ни один там не останется. На тестере есть показатель количества натов, введённых в организм. После процедуры количество вернувшихся должно совпасть с первым числом.

— А если не совпадёт?

— Такого никогда не было. Но если что-то пойдёт не так, то вызовем сюда наших учёных. Они разберутся.

Яна ещё хотела что-то сказать, но её прервала лёгкая, словно бы птичья трель, которую издал тестер, засиявший нежно-голубым светом. Нирол забрал у девушки пластик.

— Смотри сама, — он повернул лист к ней. — Вот число тех, что ввели в тебя, а вот- вышедших. Да, конечно, письменности ты пока не знаешь, но сравни значки и убедись, что они одинаковые.