Извилистый путь

К себе в комнату ушел и купец, понявший по моему лицу, что сейчас я не склонен отвечать на вопросы.

— Подогретое вино, пожалуйста, — обратился я к кухарке, и когда появилась передо мной кружка, заговорил с девушкой:

— Ну, что он?

— Жить будет, только слаб очень. Сколько умела, столько сделала, только умею я мало, — грустно произнесла она.

— Ничего, научишься, — утешил ее я. — Завтра купим кой-какие книги, а остальному тебя научат в Академии. Я свое обещание помню и сдержу.

— Угум.

Девочка была совсем вымотанной физически, морально и эмоционально.

— Ну, зайчонок, тебе пора спать. День выдался тяжелым.

— Да, пойду я, наверное.

Она поднялась, поставила кружку и ушла наверх. Я еще немного посидел, медленно пропуская вино через зубы. Оно было не таким уж и противным, и я заказал себе еще кружечку. Этот день и для меня выдался нелегким. Уж слишком много событий. Отвык я от такого. Прокрутив все происшествия в голове, и решив, что без русоволосого парня все равно ничего не пойму, я отправился к себе.

Рухнув поперек кровати, носком сапога стащил второй, а потом босой ногой скинул оставшийся. Возился я с этим долго, проще было перевернуться на спину, сесть и спокойно снять оба сапога, но это было так лень! Стук второго упавшего сапога я услышал словно через пелену, и через секунду уже спал.

* * *

Когда я пробудился, было уже далеко за полдень. Об это можно было судить по солнцу, ярко светившему прямо в окно. Я так и лежал, как лег вечером: на животе. Подушка была мокрой от пота и слюны, которая вытекала из приоткрытого рта. Голова гудела, вся одежда была измятой и мокрой от пота, конечно, попробуйте спать под палящим солнцем в душном помещении, да еще и в теплой одежде. Вечером, спасаясь от холодного ветра, дувшего с моря, я хорошо оделся.

Под дверью слышалась какая-то возня и бурчание полушепотом. Я решил их не замечать, и, повалявшись в кровати ещё некоторое время, тихо слез с кровати, с омерзением сбросив из себя все на пол и, в чем мать родила, побрел в ванную комнату. Там, в огромном деревянном корыте была налита чистая вода. Налили ее еще утром, но она уже остыла, поэтому я с удовольствием влез в нее, охая от холода, и с блаженным выражением лица улегся, уставившись в потолок. Корыто было сантиметров шестидесяти высотой, и сейчас вода на десять сантиметров не доходила до края.

Масляную лампу я не зажигал, просто оставил дверь открытой и теперь здесь царил приятный полумрак. В дверь несмело постучали.

— Граа-аф? — послышался робкий голос из-за двери. Он был слишком тих, чтобы разобрать, кто это был. — Эрландо-о…

Эрландо меня звали только близкие друзья, значит, это был мой придворный лекарь. В дверь снова постучали:

— Я вхожу… — прозвучало на этот раз громче, и в приоткрывшуюся дверь просунулась прелестная головка Неилин. Обозрев комнату и мои шмотки на полу, она несмело вошла в комнату. Еще раз обозрев мой номер и не заметив меня, посмотрела в сторону темнеющего входа в ванную. Робко, даже вроде как меньше дышать стала, двинулась по направлению ко входу.

Когда она вошла в ванную, в воде плавал труп, мерно покачиваясь, создавая волны. Спина выглядывала над водой, голова скрывалась в воде.

Блаженную тишину прорезал женский крик, преисполненный ужаса и горя. Утопленник приподнял голову над водой и тихим вкрадчивым голосом поинтересовался:

— К чему эти вопли? Голова и без того болит, пришла тереть спинку, так три…

Вопль перешел в визг, только к нему добавились шлепки. Девушка лупила говорящего «мертвяка» ладонью по спине.

— А-а-а-а! — дурным голосом посетовал на жизнь тот. — Я же просто потереть просил!

— Негодяй! — плаксивым голосом закричала девушка и, ухватив утопленника за голову, затолкала ее под воду. Парень усиленно сопротивлялся, а потом его сопротивление стало слабее, и в конечно итоге он обмяк под водой.

— Вот так тебе, мерзавец! — отошла девушка от ванны, уперев руки в бока…

— Ой! — испугалась она. — Ой, божечкиии! Что же я наделала!?

Подбежав к ванне и ухватив окончательно утонувшего графа за волосы, изо всей силы потащила из воды.

— Эрл, очнись! Эрл, пожалуйста! — девушка плача, ничего, не понимая, потащила утопленника за волосы из ванны на пол, чтобы сделать искусственное дыхание и попробовать оказать хоть какую-то первую помощь.

Внезапно труп вскочил на ноги и закрыл девчонке рот страстным поцелуем. Та ошарашенно замерла. Через минуту, оторвавшись от девушки, облизав губы, скорбным голосом, он произнес:

— Сначала вроде как спинку потереть, а потом топить начали. А когда я смирился со своей участью и стал умирать спокойно, меня решили не убивать безболезненно, а сначала снять скальп…

Девушка зарыдала, прижав руки к лицу. Я прижал ее к себе и начал поглаживать по спине. Она всхлипывала и тихонько плакала.

— Прости меня, это была очень злая шутка! — попросил я ее, целуя в склоненную голову. Она снова содрогнулась от всхлипа. — Прости меня, пожалуйста!