Извилистый путь

— Как видишь, братишка, — кивнул на защищающую крепость стену и перевел взгляд на внутренние постройки, которые были отмечены перелетевшими через стену камнями. Кое-где с крыш поднимался дым, на земле виднелись черные пятна, видимо, катапульты метали огненные снаряды.

У стен стояли вооруженные люди и солдаты. При каждом попадании камня в стену они содрогались.

— Все мои воины готовы. Это все, что у меня есть, вернее, что осталось. Около сотни положили, пытаясь разрушить или сжечь катапульты. Две удалось, а вот третью… Как видишь.

— Да уж, не только вижу, но и слышу! — кивнул граф, поправляя кафтан. — Все, ребята, пора действовать! Облачаемся в доспехи, смотрим, что за стеной, и — в бой! Кто хочет видеть сожжённые улицы, плачущих детей и слышать вопли насилуемых женщин? Надеюсь, никто? Так что, ребята, поправляйте амуницию, и — в бой!

С помощью Калена, и под неумелые попытки Нейлин помочь, которая больше мешала, нежели помогала, я натянул поддоспешник и подшлемник, мне помогли одеть и застегнуть бахтерец, другие части тела прикрывали части зерцала. Взяв шлем в руки, мы с эльфом расплылись в улыбках, а потом и захохотали, вспоминая былые подвиги. Эльф был облачен в такой же бахтерец, как и я, только цвет ткани, нашитый на войлок, выглядывавшей из-под металлический пластин, где заканчивались пластины, был другим. У него ткань была зеленой, а у меня — темно-синей. Надев шлем, расправив по плечам брамицу и откинув назад конский хвост, заменивший помпон, подняли забрала и внимательно посмотрели друг на друга.

— Хорошо выглядишь, дружище! — хлопнул меня по плечу Кален. — Устрашающе!

— Бу! — издал я возглас, пугая эльфа. Он в притворном ужасе взвизгнул и закрылся руками, развернувшись ко мне боком, и даже подогнул одну ногу в колене, прикрывая живот.

— Бою-у-у-сь! — пропищал он. — Как же теперь в бой, когда подштанники пора менять!

Мы расхохотались. Перед боем адреналин так и хлестал через край.

— Придурки, а вам лишь бы ржать! — услышали мы дрожащий голос Нейлин. Она стояла возле нас, испуганно глядя нам в глаза. Мы с эльфом почувствовали себя неловко. — Я… Я… Я буду те… вас ждать!

— Знаем мы, кого ты будешь ждать! — веселым, но, все же немного взволнованным голосом выпалил эльф, и захлопнул забрало. — Цёмайтесь, я не смотрю!

Картинно развернувшись, он начал разглядывать облака, мы с Нейлин в нерешительности замялись, поглядывая друг на друга.

— Так, ребята, все сюда! — послышался зычный голос Нердена эл Солена. — Все подтягиваемся ко мне!

Я решительно рванул ремешок шлема, сорвал его с себя, бросил на землю, и, притянув Нейлин к себе, рукой, закованной в перчатку, обвил ее за талию, а второй придержал сзади за голову, впился губами в ее губы, с которых был готов сорваться крик, полный испуга и удивления.

Поцелуй был страстным и долгим. Сначала Нейлин немного оторопела, а потом ответила, обняла за шею и приподнялась на цыпочки. Мы даже не заметили, как к нам подвели мою лошадь, облаченнную в свои доспехи, как какой-то солдат поднес рогатину, как затихли все на площади-пятачке у ворот крепости. В этом поцелуе вылилось все, что мы хотели сказать друг другу, что долго, и неумело пытались скрыть ото всех и, в какой-то мере, даже от себя.

Из забытья нас выдернул глухой удар камня в ворота, и голос Селина, графа эл Рези:

— Картина «Возлюбленная графа Эрландо Эрнста прощается с любимым» вживую! — в голосе графа звучала какая-то отцовская гордость и забота.

Мы отпрянули друг от друга, Нейлин покраснела до цвета вареной свеклы, и прикрылась воротом блузки, выглядывавшей из-под шерстяной куртки. У меня горели уши, но я, не теряя достоинства, подобрал свой шлем, запрыгнул на коня, и, вставив ноги в стремя, поправил батарлыг, и только потом одел шлем.

— Ну-ну, детки, не надо стесняться, здесь все свои! — весело промолвил граф приморских земель. Все воины засмеялись, но это была не насмешка, а дружеский, ободряющий смех.

— За воротами, на максимальном отдалении, стоит сильная катапульта! Метает камни чуть ли не за километр! Возле нее, охраняя расчет, крутится около сотни всадников, остальные стоят лагерем в пределах видимости! Нужно вырезать всех возле катапульты, и уничтожить ее саму, прежде, чем подойдет основное войско. Готовы, ребятки!?

Воины ответили гулом, и эл Солен поднял руку:

— Выступаем без сигнала рожка, чтобы было неожиданно, за воротами сразу разворачиваемся в широкую изогнутую цепь, лучники бьют поверху! Ну, с Богом! — закончил он, опуская забрало.

— Эй, молодцы, отпирайте ворота. Как только упадет камень, распахивайте их настежь!

Это уже был эл Рези, и он тоже засуетился, поправляя вооружение. Очередной камень вновь бухнулся далеко в городке. Послышались испуганные крики и вопли раненых, а в этот миг мы уже вылетали в распахнутые ворота.

Быстро выстраиваясь полукругом и опуская рогатины, плотнее сжимая ладонью ремни щитов, мы до свиста в ушах — как бы описал бы какой-то поэт или бард, с развевающемся на ветру конским хвостом, брамицей висевшем на шлеме, вихрем неслись вперёд на врага.