Извращенное Притяжение

Я подняла пистолет и направила его прямо ей в голову. Ее безумные глаза обшаривали комнату в поисках возможности сбежать, спастись. Мой палец на спусковом крючке дрожал. Мне нужно только нажать на курок, чтобы покончить с этим, но я не могла пошевелиться. Я не была уверена, что удерживает меня. Я не любила женщину, стоявшую передо мной, но до этого момента крошечная, глупая часть надеялась, что все окажется большим недоразумением, что есть объяснение, которое докажет невиновность моей матери. Я знала, что этого не случится, но мое сердце глупо цеплялось за надежду. Я хотела найти мать, которую могла бы полюбить, мать, которую я могла бы простить. Женщина передо мной не была такой.

Я отвернулась, не в силах смотреть на нее. Адамо тронул меня за плечо, заглядывая в глаза.

— Я не могу, — сказала я почти бесцветным голосом, опуская пистолет.

— Хочешь, чтобы я...

— Нет, — быстро ответила я.

Я положила пистолет на столик. Краем глаза я заметила, что мама нерешительно подошла к нам.

— Ты не пожалеешь, клянусь. Теперь, когда ты решила пощадить меня, Римо отпустит меня, как ты и сказала. Я уйду и никогда не вернусь. Но... — она облизнула губы. — Твой отец будет охотиться за мной. Мне понадобятся деньги, чтобы добраться до Европы и начать там новую жизнь.

Выражение лица Адамо сменилось абсолютной яростью.

— Ты просишь у Динары денег?

Иден сделала шаг назад.

— Если она хочет, чтобы я жила, и моя смерть не была на ее совести, мне нужны деньги, чтобы сбежать от Григория.

Новые слезы прижались к моим глазным яблокам.

— Точно так же, как в прошлый раз тебе нужны были деньги, но тогда ты не могла попросить их у меня, поэтому продала меня старикам, которые приставали ко мне.

Меня начало трясти, гнев и полное отчаяние боролись внутри меня. Я вырвала нож из кобуры и резко обернулась. С хриплым криком я вонзила клинок ей в грудь. Ее глаза расширились, а губы приоткрылись в беззвучном крике. Затем она рухнула на пол, увлекая меня за собой, потому что я все еще сжимала нож. Я опустилась на колени рядом с ней. Выпустив нож, я схватила ее за плечи и начала трясти.

— Как ты могла так поступить со мной? Как? Как? — закричала я. Слезы застилали мне глаза, а горло саднило от крика. — Как? Почему ты не любила меня настолько, чтобы защитить? Почему?

Я продолжала трясти ее и кричать, но она не могла ответить мне, и что бы она ни сказала, это никогда не дало бы мне желаемого ответа.

Я отпустила ее и свернулась калачиком, закрыв лицо руками, липкими от ее крови. Я всхлипнула и вздрогнула.

— Почему ты не любила меня?

Адамо опустился на колени рядом со мной и обнял меня, притягивая к себе.

— Она была монстром и никогда не заслуживала быть твоей матерью. Ты милая, и я люблю тебя.

Я замерла, прижимаясь к нему, судорожно втягивая воздух. Я подняла голову. Должно быть, я выглядела ужасно с кровью и слезами на лице, но выражение лица Адамо было полно любви.

— Ты любишь меня?

— Да, даже если я нарушу наш договор о том, чтобы держать это в секрете. Мне все равно. Я не буду скрывать своих эмоций. Я чертовски люблю тебя, и тебе лучше смириться с этим.

Я издала сдавленный смешок.

— Я тоже тебя люблю.

Я поцеловала Адамо, но, когда отстранилась, его губы были покрыты кровью. Мои глаза искали труп моей матери прямо рядом с нами. Ее кровь медленно растекалась по телу, а безжизненные глаза смотрели в потолок.

Я обмякла на Адамо, адреналин угасал и оставлял странное ощущение пустоты. Я сделала это. Мы сделали это. Убили всех мучителей из моего списка. Даже мою мать. Я ожидала эйфории и облегчения, и было какое-то облегчение, но сильнее была неуверенность. Что теперь? Всю свою жизнь я стремилась раскрыть свое прошлое, а затем наказать тех, кто надругался надо мной. Теперь, когда мне это удалось, я должна сосредоточиться на своем будущем, на новых целях и выяснить, чего я действительно хочу.

Я сунула руку в карман джинсовых шорт и вытащила смятый клочок бумаги, испачканный кровью. Я держала его в кармане с тех пор, как мы начали наш путь мести.

Мы закончили с нашим списком. Казалось, прошла вечность с тех пор, как мы убили первого человека. Каждую секунду каждого дня меня одолевали мысли о мести. Это занимало каждую мою мысль, каждую ночь и каждый день, и теперь, когда мы подошли к концу, чувство «что теперь?» овладело мной.

Адамо погладил меня по спине. Ни он, ни я не сделали ни малейшего движения, чтобы встать из лужи крови, собирающейся вокруг нас, намочив нашу одежду. Оно было еще теплым.

— Все кончено, — прошептала я почти благоговейно.

Адамо поцеловал меня в висок.

— Теперь ты можешь двигаться дальше.

Я посмотрела ему в глаза, задаваясь вопросом, что мы будем делать сейчас и будет ли это так просто, как он сказал.

Я взглянула на мать. Нет, на женщину, родившую меня. Она не была настоящей матерью.

— С ней разберется бригада уборщиков. Ты можешь забыть о ее существовании, — сказал Адамо. — Давай выбираться отсюда.

Он встал и протянул мне руку.