Зачес туристского парикана черепе 20-го века трущоб Чикаго.Улыбка заката на вершинах готикинебоскребов.Взгляд на стеклянное небо снизу, издалека,жителю бетонного саркофагаслегканапрягает шею.Ноликиподавляющего богатства вжимают пришельцав асфальт тротуаранедостижимостью такой мишени.Июнь в Чикаго.Сирена неслучившегося пожарапрерывает разговори мешает мысли в салат эмоций.Рука тянется к пистолету, которого нет.Суета споткнулась. В её отливе просторулицы.По ней, пожарной в пару,сзади, как куцыйпес, полицейская с обиженным визгом.В остальном, трафик всегда плетется —ремонт дороги или красный свет.Я вдыхал жару,перемещаясь от бара к бару:кондиционер, столики, сцена,хрипит труба,перехватывая виолончель;параиз двух девчонок, смешанная пара,рубаха —бомж под мостом – тряпьё, постельиз спальника, бутылок пластик.Прокрасться мимона побережье, там, где мельот озера приходит в пляж. Затылокоднополой пары.Дом старый.На фасаде подсвечены грифоны.Взмах роскоши другого мира —от пола окна,потолок журчащий красками мозаик,плафоны«тиффани», фойе, квартирыи стайка чаек,пролетающих на этом фоне.Ночь в Чикаго.Снаружи лестница, в ней стонетветер, сбивая с шага.Гостиница, этаж шестой.Одноэтажный житель – я бездомен.Пейзаж прекрасен, холоден, жесток.(26.06.18)
Блюз с дождем
Есть грусть.но нету формы для неё.Я научусьвеселью днём,лишь он закончит серый круг.Начнусьиз рук,из детских слов.Еще не радость – запах, миг,рванусьиз них,из голосов.Есть грустьи память от неёне устаёт —один, вдвоём.Строка – ручьи.Опять тоска.Опять ничьиглаза – рассказ,цветы, не знающие ваз.Три штуки, как размер на вальс, —оркестр – дождьпо сцене лужи кружитлист, чернила, тушь,бумаги нож.Тоскаи мокрый запах – влёт.Пускайпоётлуч-саксофон и соло-свет.Сон туч, ветвь.(05.88)