К алтарю по его приказу

Аристон вспомнил, как близки были Кайли и Павлос в то лето. Их всюду видели вместе. Прошлое над всеми имеет особую власть, а она знала его брата, когда он был молод и впечатлителен. Задолго до того, как он пошел работать в трастовый фонд, что изменило отношение людей к нему, как всегда это делают деньги. Могло ли случиться так, что Павлос увидел нечто большее в этой сексуальной блондинке, чем там действительно было, и махнул рукой на свое безопасное и устроенное будущее? А если Кайли Тернер поняла, что все, что ей надо сделать, это просто найти к нему правильный подход, и тогда в ее руках окажется целое состояние?

Аристон с удивлением обвел взглядом комнату. Он представлял себе нечто вроде богемного интерьера с павлиньими перьями и нитками стекляруса на зеркалах, с фотографиями ее матери во времена ее дешевой славы на стенах… но ничего этого не было. Аккуратность и чистота. Он нахмурился. Не было ли это хорошо продуманным планом показать, какой замечательной хозяйкой она может стать, если только какой-нибудь состоятельный мужчина даст ей шанс?

Все это время Аристон старался не смотреть на нее, но сейчас вдруг заметил, что одета она во что-то похожее на униформу. Он нахмурился. Медсестра? К бесформенному синему платью с голубой отделкой был приколот маленький бейджик с мультяшным солнцем и парой скрещенных куриных ножек. «Супер сэйв». Его губы скривились. Даже не медсестра.

– Вы работаете в магазине? – спросил он.

Он заметил тень смущения в ее взгляде, и затем она с вызовом вздернула подбородок:

– Да, я работаю в магазине.

– Почему?

– А почему бы и нет? Кто-то ведь должен. Как еще могли бы появляться продукты на полках? О, да вы наверняка там и не были никогда.

– Так вы мерчендайзер? – без улыбки спросил Аристон.

Кайли вздохнула. Если бы это был кто-то другой, она, возможно, и рассказала бы и о матери, и обо всем остальном, что не позволило ей найти другое место работы, как и о том, что в конце концов супермаркет «Супер сэйв» оказался ее единственным спасательным кругом. Кайли могла бы объяснить, что делала все, чтобы восполнить потерянные годы цыганских скитаний, занимаясь на онлайн-курсах и пытаясь получить образование. Она могла бы признаться в чувстве отчаяния и безнадежности, которое испытывала, навещая свою мать. Глядя на застывшую маску, в которую превратилось ее когда-то подвижное лицо, и прозрачные голубые глаза, уставившиеся в пространство, не замечавшие ничего вокруг. Даже собственную дочь.

Кайли на мгновение зажмурилась, вспомнив свой недавний разговор с менеджером хосписа. Он сказал, что цены растут и они будут вынуждены поднять плату. Или придется переместить ее мать в другой хоспис – ужасную дыру, еще дальше от ее дома. Когда же Кайли попыталась протестовать, он только пожал плечами и сказал, что не может спорить с экономикой.

Но с какой стати? У Аристона Кавакоса холодное, равнодушное сердце. Этот помешанный на контроле человек предпочитает считать ее средоточием самых низких пороков, и вряд ли ее рассказ изменил бы его отношение к ней. Кайли почувствовала жалость к Павлосу. Как ужасно, когда ты сам даже не можешь выбирать себе друзей! Греческий бог… этот греческий бог оказался просто властолюбивым маньяком!

– Да, я мерчендайзер, – спокойно сказала она. – У вас какие-то проблемы с этим?

Аристон хотел сказать, что проблемы у него только с ней. С ее поразительной сексуальной привлекательностью, которую не могла скрыть никакая, даже самая уродливая униформа. И еще шок от открытия, насколько убогим оказалось ее жилище. Как охотница за состояниями Кайли, видимо, была не так успешна, как ее мать, иначе бы не закончила посменной работой в супермаркете.

Мысленно Аристон уже просчитал ситуацию. Кайли определенно сломлена, а потому ею будет легко манипулировать. В то же время он чувствовал исходящую от нее опасность. Если бы не брат, Аристон превозмог бы свое желание и ушел, оставив все в прошлом. Он позвонил бы одной своей знакомой супермодели и потребовал бы бросить все и примчаться к нему. Черт, но эта супердорогая модель не шла ни в какое сравнение с Кайли Тернер в ее синей униформе. Был ли виной тому огонь, полыхавший в ее зеленых глазах, или дрожание губ от едва сдерживаемого гнева, но ему во что бы то ни стало захотелось подчинить ее своей воле.

Нет, ему просто нужно защитить брата. Он отправил Павлоса разбираться со взбунтовавшейся командой, но, как только конфликт будет улажен, он вернется. И откуда ему знать, кто из них первый проявит инициативу? Аристон не сможет удерживать их на расстоянии друг от друга, какой бы властью он ни обладал. Могут ли прелести Кайли заставить Павлоса забыть об ожидающей его в Мельбурне невесте?

Мысли Аристона приняли новое направление, и неожиданно решение пришло само собой. Оно было таким простым, что у него перехватило дыхание.