К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №31 от 03.08.2010

Пантелеева читает вдумчиво, что-то перечитывает, что-то выписывает себе на бумажку, то лоб потрёт, то нос подёргает, разве что фактуру бумаги на зубок не пробует. Зал с любопытством наблюдает творческие муки судьи, понимая, что нарождается нечто новое в отечественном судопроизводстве – цензура!

Наконец штудирование рукописи Найдёнова завершено, судья величественно извещает: «Судом изучен письменный текст Ваших показаний. Суд предупреждает Вас о том, что показания, содержащиеся на первом листе в последнем абзаце об оправдании Вас третьей коллегией суда присяжных, не относятся к фактическим обстоятельствам дела. Абзац, где Вы пишете «я был женат», и заканчивающийся словами «дело развалилось», также не относится к фактическим обстоятельствам дела. На листе пятом информация, содержащаяся в абзаце девятом и десятом, нарушает требования закона о том, что в показаниях Вы вправе ссылаться только на исследованные судом доказательства. Лист 10, абзац третий – это данные о личности подсудимых, в том числе сведения о гибели Вашей жены, не относятся к делу. Подсудимый! Вы отмечаете, какие абзацы необходимо исключить?»

Адвокат Котёночкина: «Возражения на Ваши действия, Ваша честь! Давая согласие на дачу показаний, Найдёнов в письменном виде представил суду свои показания, но был тут же лишён права оглашать свои показания. Председательствующая удалила присяжных из зала, чтобы лично ознакомиться с показаниями моего подзащитного, чтобы лично дать оценку его показаниям, лишая тем самым присяжных заседателей самим делать выводы о виновности и невинности моего подзащитного».

Сам Александр Найдёнов, за пять лет непрерывного тяжкого изматывающего суда привыкший не удивляться уже никаким судейским коленцам, с невозмутимым видом наблюдает на расставляемые судьёй цензурные рогатки и, дождавшись, когда присяжные вновь рассядутся на свои строго пронумерованные места, приступает к показаниям.

«Уважаемый суд, уважаемые присяжные заседатели, уважаемые участники процесса! Я буду давать показания, которые, надеюсь, позволят вам принять решение о моей невиновности и непричастности к событиям 17 марта 2005 года, произошедшим на Митькинском шоссе.

До того, как мы с Квачковым встретились во время предварительного следствия, я видел Владимира Васильевича Квачкова два раза на его даче в кооперативе «Зеленая роща» 14 и 16 марта 2005 года. До этого времени с полковником Квачковым я знаком не был. С Мироновым Иваном Борисовичем я познакомился в данном судебном заседании. До этого видел его в Басманном суде при продлении ему срока содержания под стражей…»

Обнаружив, что подсудимый нарушил запрет её цензуры и зачитал вычеркнутый абзац, судья Пантелеева режет уши слушателей пронзительным: «Я Вас останавливаю!» и снова выпроваживает присяжных из зала.

Судья: «Подсудимый Найдёнов! Вы предупреждаетесь о недопустимости нарушения закона!»

Найдёнов твёрдо с нажимом: «Закон обязаны соблюдать все».

Судья делает вид, что его не слышит, но тон сбавляет: «Вы желаете давать показания?».

Найдёнов спокойно: «Я их даю, Ваша честь».

Судья снова возвышает голос: «Тогда подчиняйтесь! Иначе я вынуждена Вас удалить!»

Найдёнов, кивнув, продолжает: «С Яшиным я знаком примерно с середины 90-х годов. Нас связывает давняя дружба. После увольнения из армии и до настоящего времени мы стараемся помогать и поддерживать друг друга. Теперь непосредственно о событиях, из которых «выросло» обвинение, постараюсь изложить их в хронологической последовательности».

Найдёнов долго и подробно говорит о своих звонках Роберту Яшину 2, 3 и 4 марта, рассказывает, как 6 марта по просьбе друга заехал на дачу его знакомого, чтобы прикинуть фронт работ по электропроводке, пообещав сделать её во второй половине марта.