К чёрту эту Беллу!

Зазвонил телефон. Отвечать на звонок Светланы не хотелось. Даже холодный душ не остудил жар, который охватил Давида в галерее. Он не знал, что ему делать, он не знал, как себя вести. Позвонить другу и сказать: «Я сошёл с ума от одного вида девушки»? Это было смешно, если бы не было так грустно. А ещё это казалось каким-то малодушием и подростковой истерией. Постель казалась неудобной, простыни сбились, было душно, хотя прошёл дождь. Мысли путались, не успев сформироваться. Только под утро Давид забылся тяжёлым, усталым сном. Снились ему сражения, в которых он неизменно погибал. Он вздрагивал, просыпался, переворачивался и снова забывался тяжёлым сном.

Большая любовь в жизни Светланы уже была. Они учились с Вадиком на одном курсе. Светлана тогда была настоящей, она умела любить, честно, искренне, до мурашек, умела плодить бабочек в животе. И тогда её не страшила ипотека и безденежье. Ей казалось, что они всё смогут вместе. Её мама так не считала. Мама посеяла зерно сомнения своими наставлениями и цинизмом.

– Любовь – это страсть, которая возможно сменится нежностью; восхищение, которое должно перерасти в уважение, верность смениться на преданность, взаимопонимание на родство душ. Но для этого должно пройти много времени. Очень много времени. И это не точно. Обычно страсть проходит, восхищение затухает, а родство душ так и не наступает. И ты останешься одна. Ты готова ждать, плакать, когда опадают цветы любви, привязывать созревшие плоды к веткам, искать поздние сорта, которые ещё свежи? Это тоже путь, но он ведёт в никуда. Быт и безденежье убивают любовь. Она вянет, как сорванный цветок.

Светлана матери не поверила, но мама оказалась права. Её любовь не выдержала бытовых проблем. И хрупкая Света сломалась. Без маминых денег начались ссоры и недовольство. Копились претензии друг к другу. Любовь на всю жизнь оказалась мифом. Не достигнув желаемого, они сделали вид, что желали достигнутого. Их семейная лодка разбилась о быт. Светлана пережила эту потерю, утратив веру в светлые чувства. Она вернулась к матери. Девушка проклинала всё вокруг.

– Жизнь довольно подлая и сложная штука, – плакала она, сидя с мамой на кухне. – Она никогда не складывается так, как я хочу. Почему у других есть всё, а у меня нет?

– Любовь… кому нужна в нашем мире любовь? – убеждала Светлану мама. – Если ты стоишь перед выбором – любовь или деньги, смело выбирай деньги. Старые стереотипы рушатся. Век цинизма. Любовь осталась где-то на дне моря, куда никто никогда не спускался. И не понятно, чего в подобных лебединых отношениях больше – той самой вечной «любви» или просто привычки.

Светлана в то время решила:

– Любовь… Что это? Что-то эфемерное, неощутимое. Деньги можно потрогать, можно на них купить всё. И ту же самую любовь. Покупать вещи, которые мне не нужны, чтобы произвести впечатление на людей, которых я терпеть не могу, крутиться в обществе, где никто никому не нужен. Пусть так, но это жизнь, а не жалкое существование. С милым и рай в шалаше? Врут! Жалкое оправдание своей несостоятельности.

А теперь вся жизнь, такая налаженная, привычная шла под откос. Давид – это деньги, статус, благополучие. Вадим – любовь. Что выбрать? Раньше Светлана даже не сомневалась бы, конечно, Давида. А теперь? Совершенно неожиданно оказалось, что любовь не умерла. И бабочки в животе ещё живы.

«Выбор! Мы всегда должны что-то выбирать. Правильного выбора в реальности не существует, есть только сделанный выбор и его последствия, – думала Светлана. – Как интересно получилось. Мама развела нас с Вадимом, и она же привела к нему».

Полгода назад они шли к нотариусу, чтобы переписать квартиру, купленную мамой, на Светлану. Зайдя в кабинет, Светлана остановилась, как вкопанная. За столом сидел Вадим, красивый, с меланхоличным лицом, в модных очках без оправы, длинная чёлка падала на глаза.

– Ты? – выдохнула она.

– Я, – усмехнулся он.

Мама Светланы поджала губы.

– Нам надо составить дарственную.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил Вадим.

– Почему из всех нотариусов Питера я выбрала именно тебя! – воскликнула мама.

– Вы можете выбрать другого.

– Нам некогда. Давайте приступим к делу, – недовольно сказала мать.

Светлана смотрела на Вадика, тот поглядывал на неё. Оказалось, что любовь не умерла, не разбилась. Её похоронили живьём. А она вот тут, живая, требовательная и нетерпеливая. Она отряхнула свои крылья и расправила их. Они трогали друг друга взглядом, изучали контуры, вспоминали лица, жесты, и восстанавливали память друг о друге. Старые шрамы зачесались под одеждой, рубцы рассасывались. Они недомолчали, они недоговорили. Их книга жизни оказалась недописанной.

«Послушай, если сейчас сдрейфишь, будешь жалеть всю жизнь! Станешь вспоминать и мучиться оттого, что позорно струсила!» – убеждала себя Светлана.

Она не придумала, как ей сказать, как предложить встретиться. Вадим опередил её:

– Ты ещё любишь кофе с мороженным? Может быть, выпьем по чашечке? Оказывается, я по тебе скучал… и ничего не забыл.