К неведомым берегам

Шелихов понял и встал, но был остановлен мягким жестом красивой белой руки государыни. Она, низко наклонившись к столу, что-то искала.

- Ах, вот, - она поднесла ближе к глазам исписанный листочек и, пробежавши его про себя, заметила: - Не сказал ничего о школах, о болезнях...

- Школы, ваше величество, стараемся иметь везде и грамоту распространяем, грамотные работники самим весьма нужны, а вот лекаря хушь бы одного и то не имеем...

Екатерина отметила.

- А какими больше болезнями хворают у вас?

- Вереда разные, животом тоже страдают - улитками морскими отравляются да травами дикими. Горячка тоже косит немало...

- А оспа? - живо перебила его Екатерина. - Оспу необходимо прививать, хотя я думаю, что у диких, вероятно, это будет трудно - будут бояться. А сами вы себе прививали?

- Да, ваше величество, у меня привита десять лет тому назад.

- В один год со мною, - улыбнулась Екатерина. - Но ее надо возобновлять, я уже возобновила один раз, года два тому назад, вот! - и, вздернув к плечу широкий рукав, поднесла к глазам сконфуженного и оторопевшего Шелихова обнаженную до плеча руку. На правом предплечье ясно были видны две оспины. - Да, да, несомненно, будет трудно, придется, пожалуй, действовать через их лекарей. У них есть такие?

- Лечат у них, ваше величество, шаманы.

- Попы ихние?

- Колдуны.

- Попробовать, однако, следует... - она позвонила. Вошел кабинет-секретарь.

- Поговори, голубчик, вот с ним, - кивнула она на стоявшего Шелихона, насчет прививки оспы американским народам. Да вот посмотри и остальное, она протянула вошедшему обе записки.

Шелихов, пятясь к двери, вышел. Беседа с кабинет-секретарем, державшим перед собой записки Екатерины, продолжалась часа полтора. Он живо интересовался путешествием Шелихова на острова, но особенно иркутским житьем-бытьем и Якоби.

В подробной беседе с секретарем Григорий Иванович затронул еще два существеннейших для русских владений в Америке вопроса, прежде всего - о самостоятельном отдельном порте на Охотском море в устье реки Уды. Помимо преимуществ чисто морских, место это имело и особое торговое значение, создаваемое ежегодной в течение трех месяцев - августа, сентября и октября оживленной пушной ярмаркой. Другим вопросом было дарование купеческим компаниям права самим заключать торговые связи и вести свободную торговлю с Японией, Китаем, Кореей, Индией, Филиппинскими и другими островами на Тихом океане.

От секретаря Шелихов узнал, что государыня действительно очень интересуется американскими делами и успехами русских промышленников и что "по случаю покушений со стороны английских торговцев и промышленников на производство торгу и промыслов звериных на Восточном море" с ее стороны английскому правительству давно уже сделано соответствующее представление.

Докладывая государыне о впечатлениях от своей беседы с Шелиховым и отдавая дань его уму и обширным познаниям в торговле, кабинет-секретарь, смеясь, сказал:

- Хитрый и умный мужик, из тех, про которых говорят: "глаза завидущие, руки загребущие"... Однако пользу государству может принести немалую.

- Надо подумать о награждениях ему и его компаниону, - заключила Екатерина.

Через три месяца Шелихов вершил дела уже у себя в Иркутске.

7. В ИЛИМСКЕ У РАДИЩЕВА

Недовольный, весь в пыли, облизывая сухие, потрескавшиеся губы и изнывая от жажды, Григорий Иванович Шелихов в жаркий июльский день 1792 года подъезжал к реке, направляясь к Илимску. С путешествием своим Шелихов сильно запоздал: надо было выехать еще весной, но он поджидал в Охотске приезда правителя североамериканских промыслов Деларова с докладом о делах вообще и в частности о первых шагах назначенного туда нового правителя Баранова. Только дождавшись Деларова, он смог отправиться на разведку причин исчезновения белки, улов которой в этом году составлял едва четыре-пять процентов улова предшествующего года. Это угрожало расстроить торг с Китаем через Кяхту. Прекращение его сильно било Григория Ивановича по карману.

Илимская округа изобиловала белкой. Правда, здесь во множестве водились и лисицы, хорьки, росомахи, более редкий гость - горностай и даже особо ценный черный соболь, однако Григория Ивановича на этот раз озабочивало только отсутствие белки. При длительном затоваривании другими мехами отсутствие белки в торговом ассортименте грозило большими убытками.

Созерцание унылых лысин каменистых гор, только в нижних частях опоясанных темной густой зеленью хвойных лесов, усугубляло и без того удрученное настроение Шелихова. Беспокоили и долги: отношения с Голиковым обострились из-за постоянных задержек в финансировании предприятия, в то время как неуклонно растущий размах дела требовал все большего вложения средств. Тем временем не дремали и враги и, не стесняясь, как только могли, старались подорвать кредит Шелихова. Особенно хлопотали об этом Мыльниковы, распространяя слухи о близком банкротстве раздувшегося и до сих пор удачливого их конкурента.