К осознанию русского народа. О развитии великороссов в Царской России (СИ)

«Хлебопашество — главное занятье крестьянина, но повсюду оно об руку с каким ни на есть промыслом идет, особливо по речным берегам, где живет чистокровный славянский народ. В одних селеньях слесарничают, в других скорняжничают, шорничают, столярничают, веревки вьют, сети вяжут, проволоку тянут, гвоздь куют, суда строят, сундуки делают, из меди кольца, наперстки, кресты–тельники да бубенчики льют, — всего не перечесть… Кроме того, народ тысячами каждый год в отхожие промысла расходится…»[62]

А вот так описывает местный летописец промыслы в Тарусском уезде Калужской губернии в середине XIX века:

«Ткачи миткаля и бумажных материй работают… в уезде более известны следующие промыслы: пильщиков, бочаров, штукатуров, работающих в столицах, торговцев хлебом, фруктами, калачами, мелочных торговцев… Шляпники занимаются выделкой поярковых шляп. Второстепенные промыслы: извозничество, печники, плотники, тележники, пуговичники и сусальщики.»

[63]

Главное во всех этих описаниях жизни великороссов: «чтобы зимой прожить всей семьей — зимой надо промышлять».

Об этой особенности жизни великороссов есть описания десятков, а может быть и сотен, публицистов XIX и начала ХХ веков. Но вот что примечательно, русофобы–марксисты — в упор не хотели видеть и сейчас не хотят видеть описания таких публицистов. И большинство публикаций было уничтожено. Ведь они в корне противоречили идеологии марксизма. Но на этом гонения на такие описания современников не прекратились. Русофобы–либералы, захватив в 1990-х власть в России, сохранившиеся от уничтожения описания современников о жизни великороссов: «чтобы зимой прожить всей семьей — зимой надо промышлять», спрятали эти описания подальше от любознательных читателей в самых дальних шкафах, на самых неудобных для поиска полках библиотек. Ведь эти описания в корне противоречат, не только марксизму, но и идеологии неолиберализма.

Две экономики великоросса

Сила великороссов не в том, что они злее и агрессивнее других людей, а в том, что они выносливее и терпеливее. Великороссы сумели прижиться там, где другие просто бы не выжили. Север Русской равнины — отнюдь не «самое гиблое место всех времен и народов»!.. Более того, север вообще не противоречит зажиточности. В прошлые века наиболее зажиточно великороссы жили как раз в Архангельской губернии, казалось бы, на крайнем севере России.

Нелишне рассказать о таком курьезе.

В советское время в музее деревянного зодчества под Архангельском экскурсоводы, рассказывая о крестьянских избах, говорили — это «боярские терема» времен Великого Новгорода!.. Таково было указание «сверху». По мнению проповедников марксизма «крестьяне не могли так жить!».

Вернитесь в главу 8. Посмотрите еще раз дома, которые стояли еще в ХХ веке и разрушались во времена «торжества марксизма». Наверняка, у вас убавится веры в то, что марксисты строили «самое светлое будущее».

А великороссы Архангельской губернии строили такие просторные дома и жили в них, потому что у них в году было ДВЕ ЭКОНОМИКИ.

Что было корневым в понятии экономика в XIX веке?.. В чем ее суть, с точки зрения вольного великоросса?..

Для корректности обращусь к «словотолкователю» XIX века. В нем приведено то корневое понятие экономика: «экономiя» — это домоводство, бережливость.

(Греческое oikonomia — это oikos — дом и nomos — закон)[64].

Или на языке ХХ века, «экономика — это умение вести домашнее хозяйство».

Как видите, в основе понятия «экономика» лежал «дом». То есть основа «экономики» — это материальное и духовное пространство семьи. В семье все: и стар, и млад, взрослые и дети, отцы и матери, деды и внуки объединены совместной хозяйственной жизнедеятельностью. Этот мир семьи отделен от соседей зримыми и незримыми границами неписанных нравственных отношений.