К последнему рубежу

Впервые вступил в бой на плацдарме и 1054-й стрелковый полк. Его батальоны под командованием Г. М. Айрапетяна, А. Д. Перепелицына, которых называли мастерами отражения контратак, удерживали позиции. Но все же немцам удалось вклиниться в боевые порядки батальона Перепелицына. Комбат и его заместитель по политической части капитан Н. А. Козлитин со стрелковой ротой старшего лейтенанта С. И. Сакирского ринулись на ворвавшегося противника. Политработник в упор застрелил из пистолета трех фашистов. В атакующей цепи пятой стрелковой роты геройски бьется с гитлеровцами комсорг батальона лейтенант Владимир Кузнецов. В короткой схватке гитлеровцы были уничтожены.

Упорно бился третий батальон. Здесь в первый цепи парторг полка майор Н. П. Журба и раненный в ногу комсорг батальона И. Ф. Сеничкин. Они бьют из автоматов по атакующим цепям. Тяжелораненый пулеметчик Николай Баздырев не оставляет своего оружия, рядом с ним его боевой товарищ Николай Гусаров.

Артиллеристы майора Турбина и на этот раз проявили героизм. Командиры орудий полные кавалеры ордена Славы старшины Владимир Ткаченко, Василий Носич и Андрей Деревянко подбили более 10 бронецелей. Старшина Петр Чиянев вступил в неравный бой с тремя танками: он поджег головную машину, после чего остальные дали задний ход и ушли в укрытие.

Первая мощная двухчасовая атака немцев была отбита. Потом было еще шесть. Так прошел тяжелый день 4 февраля.

Ночью оказывали помощь раненым.

С боеприпасами было совсем тяжело. Все доставлялось вручную через Одер по ночам. К тому же началось сильное потепление. Снег быстро таял, заполняя водой каналы и рвы.

Без авиации, но после короткой огневой подготовки утром 5 февраля фашисты опять поднялись в атаку. Поднялись только те, которые находились на поле боя. Густых волн танков и пехоты со стороны Ортвига и Ной-Барнима уже не было. Н. Ф. Казанцев отошел от стереотрубы и, радостно улыбаясь, подошел ко мне:

— А от Ортвига-то ничего не идет!

— Давай будем добивать то, что видим, — ответил я ему.

По шоссе на Гизхов-Мерин-Грабен танки и штурмовые орудия шли в безумную атаку. Загорелось пять машин, но остальные все напирают. Батарейцы майора Сотникова стоят грозной огневой стеной. Взводы второй батареи, почти вновь укомплектованные ранеными воинами, ведут ураганный огонь. Во взводе лейтенанта Берестового тяжело ранены командир и наводчик одного орудия. А рядом шесть танков. Лейтенант сам встал к орудию, но, контуженный, рухнул на землю. Придя в себя, вплотную увидел вражеский танк. Лейтенант бросился к орудию, выстрелил, и запылала броневая громадина.

Психическая танковая атака отбита, а пехота залегла. Одновременно гремит бой и на шоссе от Ортвига на участке 1052-го полка.

Батальон майора В. А. Емельянова со стрелковыми ротами капитанов Тышкевича, Кустова, Королева на огневой запор закрыли там путь атакующей пехоте. Первая утренняя атака противника была отбита. Всего за этот день 301-я отразила пять атак. Они стали реже, чем в предыдущие дни.

Во второй половине дня был получен приказ командующего 1-м Белорусским фронтом, в котором говорилось, что на 5-ю ударную армию возложена особо ответственная задача — удержать плацдарм на западном берегу Одера и расширить его хотя бы до 20 километров по фронту и 10–12 километров в глубину, что это потребует от войск исключительной стойкости и доблести и что через два-три дня противник выдохнется. Рекомендовалось зарываться глубже в землю, организовать массовый зенитный огонь. Перейти к ночным действиям, каждый раз атакуя с ограниченной целью, днем отбивать атаки врага.

С этим приказом мы все пошли в боевые порядки, и через час весь личный состав дивизии уже знал его содержание. Он еще больше воодушевил солдат и офицеров.

Вечером мы стали свидетелями пропагандистского трюка фашистов. С восточной окраины Ортвига заговорила мощная громковещательная установка. Передача велась на русском языке. Диктор говорил, что русские Берлин не возьмут, что у фюрера огромные силы, новое оружие.

Позвонил генерал И. П. Рослый, спросил:

— Как вы думаете отвечать?

— Ответим своевременно, — уклончиво сказал я.

— Хорошо. К вашему ответу мы присоединим и свой. На огневых позициях полностью развернулось хозяйство генерала Косенко, 10-я пушечная артбригада…

В 17 часов взметнулось зарево залпа орудий, и лавина снарядов обрушилась на гитлеровцев. Кто-то очень удачно попал в немецкую машину с громкоговорителем, от нее полетели обломки, и она загорелась. После такого нашего ответа противник в тот день больше в контратаку не поднимался, пропаганду на русском языке не вел.

В вечерних сумерках по льду Одера, уже покрытому значительным слоем воды, к дамбе рядом с моим блиндажом подошла группа офицеров и солдат с каким-то грузом.