К сердцу прижмёт — к чёрту пошлёт…

– Давно простила, – спокойно ответила Маша и выставила руку, останавливая Маркелова в шаге от себя. – Простила, но забыть, извини, никогда не смогу. В молодости я часто просыпалась от кошмара, в котором ты трахаешь соседку, а мне кричишь: «Вали отсюда!» Это больно. А ведь я бежала тогда к тебе, чтобы обрадовать беременностью. Но раз я тебе стала не нужна, то и ребёнок наш тебе тем более не нужен. Вот поэтому и не говорила о нём. Сейчас нам не нужны ни твои алименты, ни твоё внимание и забота. Знаешь, Виктор, мне кажется я совершаю дурость, позволяя сыну встретиться с тобой. Это ошибка!

– Ты не права, Маша! Не права! Он моя родная кровь! Мой единственный сын! Наследник!

– Наследник чего? – усмехнулась Маша. – У тебя есть капиталы, бизнес? Ты всего лишь исполнительный директор, наёмный управленец. Что будет наследовать твой сын? Твою должность? Не смешно.

Маша была раздражена. Разговор казался бессмысленным и непонятным. Но поговорить дальше и выяснить действительные цели Маркелова не удалось. Пришёл Иван.

ГЛАВА 9

– Мам, это я! – возвестил Иван из прихожей.

Маркелов, услышав его голос застыл и напряжённо уставился в дверной проём, ожидая появления сына. Иван вошёл в комнату и тоже остановился от неожиданности, рассматривая отца. Увидеть его прямо сейчас он не рассчитывал, думал, что придёт первым.

– Здравствуй, сын, – севшим голосом произнёс Маркелов, первым протягивая руку Ивану.

Но тот не торопился подавать в ответ свою, продолжая молча изучать Маркелова. Потом повернулся к Марии и, так и не подав руки отцу, сказал:

– Мам, мы поговорим с этим господином в кухне. Ты не волнуйся, всё будет в рамках.

Маркелов опустил руку, которую до сих пор протягивал Ивану, и сжал губы в тонкую линию. Его задела такая непримиримая встреча. А чего он ждал?

Маша, поняв, что её заготовки на ужин пока, видимо, не пригодятся, молча ушла в гостиную. Пусть мужчины разберутся сами. Ванька, кстати, характером удался в отца. Так что сейчас оба упёртых барана начнут бодаться и выяснять крутизну каждого. А, может, подумала она, Маркелов стал мудрее и найдёт нужные слова для сына. Взрослого сына, на минуточку. По крайней мере, она сама вмешиваться не собиралась.

Вначале в кухне было тихо, но затем разговор всё же начался. До Маши долетали отдельные слова, так что общий смысл разговора она улавливала. Она волновалась. Всё же ей было не всё равно, поладят отец с сыном или нет. Их разговор тем временем перешёл на повышенные тона.

– Где ты был двадцать лет? – орал Иван.

– Я не знал! – орал в ответ Маркелов.

– Да, бл-ь! – не сдержался Ванька. – Вы же в одном городе жили! Почему не поинтересоваться, что случилось с женщиной, которую ты предал?! Она ушла от тебя без всего! Куда?! Ты даже не искал, не узнавал. Ушла и ушла! А теперь тебе нужна родная кровь!

Мария уже хотела зайти к ним и немного утихомирить Ваньку, но в это время входная дверь открылась, и вошёл Сергей.

– Что у вас тут за шум, Мария Витальевна? На площадке слышно.

– А я дверь не закрыла что ли? – не к месту спросила Мария.

– Да, дверь была приоткрыта, – подтвердил Сергей. – Я войду?

– Нет, – быстро сообразила Маша, что ещё одни переговоры в квартире – это перебор. – Давайте поговорим на улице. У меня тут сын со своим отцом встречу устроили. Впервые.

– Понял, жду вас в машине, – согласился Сергей.

Маша быстро набрала эсэмэску сыну и, накинув лёгкий плащ, вышла из дома. Сергей ждал её у большого внедорожника.

– Садитесь в машину, Мария Витальевна, разговор серьёзный.

Маша насторожилась. Она и так каждое появление Сергея или Бориса встречала с волнением, а сейчас и вовсе внутренне замерла.

– С Сашей что-то? – тревожно спросила она. – Рассказывай уже! – прикрикнула она на начбеза, невольно переходя на «ты».

Но тот не обиделся и, кажется, даже не заметил этого, сам перейдя на такое же обращение.

– В общем так, Мария, Александр уже неделю в России, здесь, в нашем медцентре. В коме, – короткими рваными фразами огорошил он женщину.

– Как это случилось? – хрипло прокаркала Маша.

Куда-то бежать, что-то делать и кого-то убивать за Петрова она погодила: вначале надо было узнать подробности.

– Его захватили в Берлине сразу по прилёту самолёта. Пока мы знаем только, что это сделано по приказу его бывшей жены, матери Анастасии. О времени рейса им сообщила секретарь Петрова.

– Виктория? – поразилась Маша. – Зачем?

Маше стало плохо: у неё посинели губы, не хватало дыхания, но она держалась. Анастасию – дочь Петрова она видела пару раз в офисе. Девушка показалась ей надменной и избалованной, но тогда между Машей и Петровым ещё ничего не было, и женщина всерьёз не присматривалась к дочери шефа. Но, как оказалось, Маша не ошиблась в её оценке.