К северу от Чернобыля

Герда и Акелла, расшалившись, как маленькие щенки, прыгали через машину. Так как весом они были побольше центнера каждый, удары их лап по крыше раздавались гулким барабанным боем. Я попытался найти солнце в затянутом стальными тучами небе и по искоркам в редких разрывах догадался, что уже вечер и скоро стемнеет.

Я влил в Панду еще два стаканчика родниковой воды и попил сам. Псы требовательно махали хвостами, но у нас оставалась всего одна банка консервов, да и та служила таблеткой. Кстати анекдот.

Сидя два мужика в клинике для похудения и разговаривают. Один другого спрашивает: «А есть таблетки от голода?» «Есть», — отвечает второй. «А как они называются?». «Котлеты». Это я опять отвлекся. Я срезал повязку с руки нашего китайского снайпера и замер в немом восхищении. Там, где я два часа тому назад видел торчащую из обгоревшего мяса кость, не осталось ни малейшего намека на ожог. Судя по заострившимся скулам Панды, он за это время сбросил килограммов пять чистого веса.

— Умник, ты понимаешь, что вся та Зона, со всеми ее артефактами, аномалиями, саркофагом не стоит ведра воды из нашего маленького родничка.

— Не отвлекай меня. Я очень занят, — ответил мне лучший друг компьютер.

Все что-то делают. Акелла ухлестывает за Гердой. Родничок исцеляет раны. Компьютер размышляет о вечном, а я хорошо поспал. Затащив Панду на заднее сиденье, я сел за руль. Дисциплинированные псы заняли свои привычные места. Домой, на заправку. Ужин ждет. Надо попросить прощения у Паши. Попытаться ему объяснить, что на счету была каждая секунда. Не время было тормозить и давать объяснения. Меня кольнула неожиданная мысль и я, не отвлекая Умника, просмотрел нашу почту. Начал я естественно с нового штатного расписания. Как говорят мои польские друзья о, матка боска, холера ясна. Насчет папахи Алексей Игоревич был прав, она ему полагается. Только не полковничья, а генеральская. Начальник специального управления по исследованию Зоны международного контроля и прилегающих территорий, звание генерал-майор. Это правильно. Наконец-то у Гетмана появился настоящий боевой генерал. Мирошниченко, присвоено звание капитана, должность — командир роты. Рад я за Волка, кончились его неприятности. Майор Омельченко, командир батальона. Это ведь тот капитан, которого мы вызволяли из засады. Управление подбирается на редкость боевое. Закрыв экран компьютера, я зарычал на Акеллу. Просто так, чтоб он знал, что я тоже рычать умею. Завел двигатель и мы, наконец, двинулись в путь. Темнота свалилась стремительно и, выехав на асфальт нашей старой южной дороги, я включил фары.

Доехав до автобуса, стоявшего поперек дороги, я понял, что мы с Зомби можем придерживаться разных точек зрения на одни и те же вещи. Лучше подстраховаться. Я заглушил двигатель и открыл двери, псы, почувствовав близость дома, скрылись во мраке, радостно рыча. Я залил здоровые руки тремя тюбиками медицинского клея. Пусть наши друзья китайцы подольше остаются в неведении о реальных сроках исцеления. Да и в одном коварном замысле мне это пригодиться. Через две минуты, поставив «вольво» рядом с бронетранспортером, я вошел в наш внутренний дворик. Первым делом все неотложное.

— Паша, прости меня, пожалуйста, я был не прав, — с чувством вины и раскаяния в голосе сказал я.

— Ты меня тоже извини, я не хотел тебя задерживать. Просто думал, что нам надо будет обратно ехать по знакомой дороге. Мне уже тут некоторые объяснили, — он покосился на Миколу, — что в армии думать не надо. Надо приказы выполнять. Без размышлений и в установленные сроки.

— Ну, это некоторые перегибают палку, думать везде надо, тем более в армии, — ответил я. Мир был восстановлен.

— Мы успели еще один рейс на Свалку сделать. Патроны отнесли. Сделали промежуточный склад.

— Кстати, просмотрел штатное расписание и не понял, почему Микола стал офицером, да еще таким странным, младшим лейтенантом.

— У нашего Миколы, оказывается, была награда, орден Трилистника второй степени. И когда нас представили к орденам по личному распоряжению Гетмана, ему автоматическим дали первую степень, а как кавалеру полного банта полагается офицерского звание и бесплатный проезд на всех видах транспорта.

— Я ж говорил дядьке Семену, что с удачей пана Сотника и я в офицеры выйду, — вступил в разговор наш офицер и джентльмен, полный кавалер ордена.

Ну ладно, надо ковать железо, не отходя от кассы. Я направился к Зомби. Они с Волком сидели в своей офицерской комнате на первом этаже. Что сейчас поделывает Клерк, подумалось мне.

— Мои поздравления, господа.

— Завершим операцию, отгуляем по полной, — заверил меня приятель генерал.

Надо же, у меня сейчас два знакомых генерала. Обрастаю деловыми связями. Я ведь и сам не малый чин и еще сотрудник гетманской канцелярии. Вспомнилось ревущее пламя в подземных коридорах. Сейчас, когда все это закончилось, стало страшно по-настоящему. Пропали бы без следа, никто бы и косточек не нашел. Я вопросительно посмотрел на генерала Найденова.