К северу от любви

Дорофеев сдержанно кивнул, добавив:

– Так точно.

– И что это, если не месть освободившегося из мест лишения свободы Харитонова? Что?

Ответа не требовалось. Полковник рассуждал сам с собой, расхаживая между столом и окном, выходящим во внутренний двор отдела полиции.

– Но у Харитонова, как известно, на каждый час, каждую минуту – алиби. И у меня к тебе вопрос, майор… – Начальник остановился напротив Дорофеева. – Не странно ли это? Не является ли это подтверждением того, что Харитонов, отбывая десятилетний срок, тщательно подготовился к мести? А, майор, что скажешь?

И майор Дорофеев принялся повторять уже ранее озвученное: записи с домашних видеокамер Харитонова тщательно проверили эксперты и не нашли ни единого намека на монтаж, также проверили записи с уличных камер видеонаблюдения, под которыми любил прогуливаться бывший осужденный. На каждый момент жизни Харитонова у него имелось алиби.

– То есть он безупречен? – округлил глаза полковник.

– Получается, что так.

Язык не повернулся сообщить о крохотной несостыковке в показаниях Харитонова относительно сведений о сожителе Кусковой. Он же соврал, рассказывая, что узнал о ее сожителе от ее личного врача-психотерапевта. Он знал о нем и раньше, даже сведения добывал. Как он его увидел? Где столкнулся с парочкой? Следил за ними?

Но…

Но его личные подозрения тоже требовали проверки. Сообщи он о них сейчас полковнику, тот от радости, что не ошибся, и Харитонова под стражу заключит, и сразу наверх доложит. И если наверху дадут делу ход, никто особенно не станет вдаваться в детали. Бывший зэк решил отомстить и отомстил. А записи с личных камер подделал. Как? Выяснять надо!

– Хорошо, вижу, не все тебе нравится, майор. – Полковник вернулся на место, откинулся на спинку кресла и уставился на него сердито. – Мямлишь, как у доски в школе, когда урок не выучил. У тебя-то самого… У тебя лично какие версии? Смотрю, Харитонова защищаешь, словно брата родного. И оба этих убийства не спешишь объединить в одно делопроизводство. Почему? Говори.

По спине пот лил ручьем. Дорофеев шевельнул лопатками, чтобы отлепить рубашку, кашлянул и проговорил:

– Товарищ полковник, я думаю, что убийство Светланы Ивановой и покушение на Кускову, повлекшее за собой ее гибель, никак между собой не связаны.

– О как! А с чем же они у тебя связаны? Ну-ну, просвети, майор.

Полковник не любил критики в свой адрес. Еще когда в чине не был, не любил, а теперь особенно. А Дорофеев – выскочка – посмел взять его версию под сомнение. Все это читалось в прищуренных глазах начальника и ничего хорошего не сулило, но Дорофеев настырно продолжил:

– Я считаю, что убийство Светланы Ивановой было непреднамеренным. Случайным. Может, даже это был несчастный случай. На теле нет гематом, свидетельствующих об избиении. Удар был нанесен всего один. Острым тупым предметом, предположительно камнем. Это мог быть как удар, так и падение с высоты. Ее могли толкнуть, она могла упасть, удариться головой о камень и умереть.

– Да ладно! – притворно хохотнул полковник и шлепнул ладонями по краю стола. – И кто так неосторожно толкнул ее? Подруги?

– Я этого не исключаю. Но, возможно, убийца – ее парень Егор Игнатьев. И именно по этой причине мы его нигде не можем найти. Он скрывается. Либо он стал свидетелем убийства по неосторожности и его тоже убили.

– Ага. То есть ты мне к двум нераскрытым убийствам хочешь добавить еще одно, я правильно понял? Только третьего трупа нет, если мне не изменяет память. Так… – Полковник подкатил рабочее кресло вплотную к столу, навалился на него грудью и зашипел на майора: – А убийцы парня Ивановой, как я понимаю, тоже ее подруги.

– Есть такая версия, товарищ полковник.

– Ладно! А на Кускову кто напал?

– Думаю, это ее сожитель. Я тут навел о нем справки, – соврал Дорофеев, выдавая добытые Харитоновым сведения за свои. – Он профессиональный жиголо, и шлейф из обманутых женщин за ним тянется длинный. Кускова могла застать его за обворовыванием собственной квартиры и… К слову, квартиру ее действительно обнесли, там все вверх дном. Со слов ее соседки: пропали телевизор и музыкальный центр. По мелочам она не знает. Шкатулок с драгоценностями ей никто не показывал. В квартире не было найдено никаких украшений. Но они у Кусковой были. Ее доктор уверяет, что Нина неоднократно приходила на прием в украшениях. И машину Кусковой так и не нашли. Причастность ее сожителя очевидна.

Полковник молчал минут пять. Потом кивнул:

– Хорошо. Разрабатывай ее сожителя. Объявляй его в розыск. Все, майор, свободен. Докладывай о каждом шаге. Дело на контроле.

– Так точно. – Дорофеев не сдвинулся с места.

– Что еще?

– Как быть с подругами погибшей Ивановой? Обе за границей. На отдыхе.

– Если понадобится, экстрадируем. На отдыхе они! – фыркнул полковник. – Тоже еще птицы! Ты для начала с официантом переговори. Что там за скандал случился…

Данила еле успел перехватить парня у подъезда. Тот суетливо грузил дорожные сумки в машину, без конца смахивая пот со лба.