К суду истории. О Сталине и сталинизме

Ужесточение режима в стране, массовые репрессии против зажиточных крестьян, нэпманов, «буржуазной» интеллигенции сопровождались ужесточением режима и внутри самой партии. Так, например, вскоре после процесса Союзного бюро был исключен из партии, а затем арестован Д. Б. Рязанов, организатор и первый директор Института Маркса – Энгельса – Ленина. Еще до революции он по поручению Германской социал-демократической партии начал издание Собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. Работу эту он продолжил в Москве. В 20-е годы в партии не было лучшего знатока истории марксизма. Рязанову приходилось не раз спорить с Лениным, но он относился к Ленину с большим уважением. Что касается Сталина, то Рязанов относился к нему с иронией и даже сарказмом и не скрывал этого. Не случайно поэтому фамилия Рязанова прозвучала в фальсифицированных показаниях на процессе Союзного бюро.

В 1931 – 1933 гг. были вновь проведены широкие репрессии против бывших сторонников Троцкого, которые не заявили к тому времени публично о своем полном разрыве с троцкизмом. Вместе с другими арестовали и виднейшего в прошлом деятеля большевистской партии И. Н. Смирнова, одного из руководителей вооруженного восстания в Москве в 1905 г., председателя Сибирского ревкома в 1919 г., народного комиссара почт и телеграфа в 20-е гг.

В начале 30-х гг. развернулась и довольно широкая репрессивная кампания против «национал-уклонистов». Было бы, конечно, неправильно отрицать наличие националистических настроений и среди самих коммунистов, работавших на Украине, в Закавказье, в Средней Азии. Однако еще Ленин призывал относиться к подобным настроениям с большой осторожностью и изживать их постепенно, политическими средствами, а не репрессиями. В первое десятилетие после образования СССР союзные республики обладали значительной автономией при решении своих внутренних проблем. Это не нравилось Сталину, и он под предлогом борьбы с национализмом начал систематически ограничивать права союзных республик, что вызывало протест многих местных коммунистов, произвольно зачисляемых в «национал-уклонисты». При этом Сталин раздувал отдельные ошибки неугодных ему партийных руководителей, придавая им несоразмерно большое значение. Именно такой грубой и необоснованной критике подвергся в начале 30-х гг. один из руководителей Украинской ССР, член ЦК ВКП(б) и член ИККИ Н. Скрыпник.

Сталин не забыл ни той критики, которой Скрыпник подвергал еще в 1918 г. работу Наркомата по делам национальностей, ни той критики, которая прозвучала в выступлении Скрыпника еще на VI съезде партии и была направлена также в адрес Сталина. Сталин не забыл публичного и пренебрежительного отзыва Скрыпника по поводу доклада Сталина на X съезде РКП(б) по национальному вопросу. Конечно, и сам Скрыпник был далеко не всегда прав в своих высказываниях. Возглавляемый им процесс украинизации вызывал порой справедливые протесты работавших на Украине большевиков. Но вместо товарищеской критики и откровенного обсуждения трудных проблем национального строительства на Украине Сталин и избранный в 1930 г. секретарем ЦК ВКП(б) П. П. Постышев развернули против Скрыпника грубую политическую кампанию, обвиняя последнего в «объективной» поддержке «классовых врагов» на культурном фронте и других смертных грехах. При этом использовались и некоторые материалы из фальсифицированного судебного процесса по «делу» СВУ. Как утверждал в одном из своих выступлений П. Постышев, «притупление и даже потеря в отдельных случаях большевистской бдительности» привели к тому, что в I933 г. пришлось констатировать, что «тот участок, которым до недавнего времени руководил т. Скрыпник, – я имею в виду Наркомпрос и всю систему органов просвещения Украины, – оказался наиболее засоренным вредительскими, контрреволюционными, националистическими элементами. Ведь именно в этих органах вредительские элементы распоясались вовсю, расставив своих людей на ответственнейших руководящих участках идеологического фронта» [278] .

Вся эта клеветническая кампания на Украине закончилась трагически. Многие ценные работники и деятели национальной культуры были скомпрометированы и сняты со своих постов, немало их арестовали. Н. Скрыпник в июле 1933 г. покончил жизнь самоубийством. Постышев, избранный кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б), вернулся в Киев, чтобы возглавить здесь вместе с В. Я. Чубарем партийную организацию республики.

В Армении в начале 30-х гг. был смещен за «национализм» нарком просвещения Нерсик Степанян, известный армянский большевик, весьма популярный в республике. Уже тогда несправедливым гонениям подверглись выдающийся армянский поэт Е. Чаренц и писатель А. Бакунц. За «национализм» были арестованы в начале 30-х гг. многие работники советского и партийного аппарата в Узбекистане.

Суровые репрессии обрушились в эти годы и на членов небольших оппозиционных групп в самой партии.