Шаттл опустился ниже.
Между высокими шпилями начали мелькать плоские прямоугольные домишки, на которых реяла тёмно-синяя крыша, представляющая из себя одну цельную солнечную панель. Между зданиями, подобно червю, проскальзывали огромные прозрачные трубы, в которых двигался бесконечный поток лёгкого воздушного транспорта. Машин было так много, что они напоминали собой рой насекомых.
Шаттл обогнул дугу между двумя башнями-близнецами и виду открылся возвышающийся над колонией золотой гигант. Марк с интересом пригляделся к нему. Гигант был одет в нановолоконный костюм с вычурными вставками на груди, которые не имели какой-либо практичности (в Республике любили излишнюю эстетику, не приемля сухой прагматизм Государства). В вытянутой левой руке у него лежала планета. В правой он держал длинный посох, которым упирался куда-то в белую площадь. На лице пятидесятиметрового человека застыла какая-то самодовольная ухмылка. Всем своим видом он будто бы говорил: «Посмотрите, чего мы, люди, достигли. Мы держим в руках целые миры, и мы не такие уж и маленькие, какими нас считала Вселенная».
— Говорит шаттл «Хьюго-3». Карне, разрешите зайти на посадку, — проговорил пилот.
Транспортник вскользнул в порт, который был накрыт куполообразной крышей из бронированного стекла, и завис над своим посадочным местом. Вокруг воцарялись сотни шаттлов самых разных форм и цветов. И на многих не было герба Республики. В то время как в Едином Государстве изображение национальной символики было обязательным, будь то шаттл, одежда или корабль. К тому же, при отсутствии частной промышленности на изготавливаемой продукции просто не могло не быть государственного герба.
Пилот молча открыл дверь. Марк отпрянул от квадратного проёма между кабиной пилотов и пассажирским отсеком.
Марк хотел было спросить у пилота, что делать дальше, но повернул голову в сторону открывшегося проёма двери и заметил, что его уже ждут. Она была до идеала стройной и в какой-то степени хрупкой. Сквозь прозрачные рукава её костюма виднелась левая рука в виде чёрного углепластикового имплантата. Какие-то имплантаты были вживлены и в глаза, так как её зрачки буквально светились ярко-серым металлическим цветом. Розовые волосы немного не дотягивались до узких плеч.
— Марк, верно? — сказала она уверенным низким голосом.
— Марк АКФ-47…
— Тише ты! — Она испуганно округлила глаза. — Мы, конечно, принимаем арвианских беженцев, но очень многие здесь их недолюбливают. И почти все — не доверяют. Так что если не хочешь ловить косые взгляды со всех сторон, обойдись пожалуйста без этих ваших АКФ и прочее… Как роботы, честное слово.
Марк застыл на месте, не зная, что и сказать.
— Ну? — Она подняла одну бровь. — Ты идёшь?
— Кто ты? — недоверчиво спросил он.
— Оу… Я — Ребекка. Помощник господина Лоутропа. Он отправил меня, чтобы я тебя встретила.
— А почему он не встретил меня сам?
Ребекка, скорчившись, захохотала. В приступе смеха она блеснула своими глазами в глаза Марку и заметила его ошарашенный вид. Девушка выпрямилась и понемногу успокоилась.
— Извини, — сказала она уже с лёгкой улыбкой на тонком лице. — Ты действительно не знаешь, кто такой Виктор Лоутроп?
— Нет, — бросил он смущённым голосом.
— Пойдём, я тебе расскажу по дороге.
Марк с недоверием вылез из шаттла. Он услышал, как на стеклянной крыше порта трещат капли новоримского дождя.
— Куда? — спросил Марк.
Ребекка изъяла откуда-то из-за спины инъектор и без предупреждения одним молниеносным точным движением вогнала его иглу в руку Марка. Тот почувствовал два укола и вздрогнул от неожиданности.
— Прямо, — улыбнувшись, ответила Ребекка.
— Что ты мне вколола? — спросил Марк, с опаской уставившись на место механического укуса.
— «Деку», — сказала она, уходя в сторону. — Витаминки. Ты же не хочешь, чтобы твои косточки ломались от рукопожатий? Сколько раз менял гравитацию?
Марк пожал плечами.
— Ещё вакцину с местным набором бактерий, — сказала она, повернувшись к Марку и направив на него инъектор словно пистолет. Тут же с улыбкой она его опустила. — Пойдём.
Марк хотел рвануть быстрым шагом, но увидел, что девушка намеренно идёт медленно, будто бы она на прогулке. Пришлось замедлиться и ему. Так медленной поступью они и зашагали в сторону выхода их порта Карне.