Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра

Оказалось, что все просто. Маленький Народец согласился отдать ему вещь. Более того, Человечки предложили отдать вещь ей, потому что приняли Дарра за нее — Лисяту. Как и все Люди, они не могли отличить одну Ворону от другой.

Чего они хотели взамен?

В летнем лесу, на низкой ветке над ручьем, Дарр Дубраули беседовал с очень-очень старым бородатым Человечком, чье лицо пряталось в тени потрепанной шапки, а седая борода прикрывала грудь и плечи, как оперенье Белой Совы. Из всего Малого Народца только он не исчез, когда Дарр Дубраули подлетел ближе и крикнул, а Дарр каким-то образом понял его речь. Она была словно тихий плеск ручья, по которому Человечек шлепал большими бледными стопами, но все же это была речь, внятная Дарру.

Нам здесь не нравится, сказал Человечек.

Дарр Дубраули поклонился. Старичок плохо понимал язык Ворон, а то и не понимал вовсе и поэтому сам отвечал за Дарра.

Мы жалеем, что пришли сюда, продолжал он. Трех вещей нам не хватает: Ячменя, чтоб варить пиво. Пчел, чтоб собирать мед. И золота в земле и в ручьях.

Дарр Дубраули снова поклонился. Теперь он вспомнил, что Человечек много раз говорил об этом, а он слышал. Если он это говорил, когда рядом были другие Человечки, они грустно качали головами или даже плакали. Дарру пришлось серьезно напрячь память, чтобы согласиться: да, действительно, куда бы он ни полетел по эту сторону моря, нигде не видел травы, именуемой Ячменем, которую растили и собирали Люди, прежние соседи Дарра. Нигде не было Пчел: в этой стране он никогда не видел в дупле дерева соты, полные воска и личинок. И поскольку всюду, где он был, Люди любили золото, Дарр мог быть уверен, что здесь его нет, иначе Люди носили бы его на себе, выставляли напоказ. Он это знал, но не знал, что знает.

Принеси нам эти три вещи, сказал старичок, и мы дадим тебе то, что ты хочешь. Ячмень. Пчел. Золото.

Хорошо, сказал Дарр Дубраули, потому что не знал, что еще тут можно сказать.

Впрочем, добавил старичок, мы дадим тебе то, что ты хочешь, даже если ты не сможешь принести нам эти три вещи.

Ага, сказал Дарр. Да. Ладно.

Вещь, которая тебе нужна, будет расти год. Когда год пройдет, принеси нам три вещи, которых нам не хватает. Ячмень для пива. Пчелиный мед. Золото. Если принесешь, мы возрадуемся. И ты получишь эту вещь.

Дарр Дубраули поклонился, изображая самую полную уверенность, распахнул крылья и бросил решительный клич. Старичок нырнул под воду, как Выдра, и пропал.

Ох уж эти истории! Ох уж эти Люди! За долгие века Люди поведали Дарру столько историй, и в половине из них бедному дураку поручали принести какую-нибудь невозможную вещь — да нет же, три невозможные вещи! — и он их как-то добывал. Или нет? Ладно, придется подумать. Дарр приказывал себе думать — думать, потому что в историях всегда заключается ответ на загадку, которую они загадывают. Ячмень для пива. Мед. Золото. Как их добыть, или сделать вид, что добыл, или получить их, не получая? Целый год он изучал Малый Народец, хотя ясно было, что Человечки не хотят, чтобы он за ними подглядывал, и часто кто-нибудь даже грозил ему кулаком, а может, не ему, а Лисяте. Он думал и думал, пытался думать, даже когда лютая зима так выстуживала мозги, что там оставалась только одна мысль — о голоде. Но когда снова пришло лето, у него по-прежнему не было плана, как добыть Ячмень, мед и золото.

Дарр нашел седобородого старичка на том же месте: он сидел на камне у ручья и болтал ногами в воде. И Дарр так ему и сказал. Старичок вздохнул, хотя не выказал ни удивления, ни особого огорчения. Ну и ладно, сказал он. Через месяц, когда луна снова будет полной и начнет заходить на рассвете, приходи к горной пещере, и вещь станет твоей.

И Дарр прилетел. В тусклом свете между ночью и рассветом он плохо видел, но выглядело все так, будто Человечки вывели из расселины в камне своего собрата — больного или раненого. Его поддерживали с обеих сторон мужчина и женщина, помогали ему стоять, на что у него едва хватало сил. Когда мгла рассеялась, Дарр увидел, как он скрежещет зубами. Вода капала, почти ручьем текла из его крепко зажмуренных глаз. Человечки увидели Дарра, но едва удостоили его взглядом. Они подвели страдальца к каменному сиденью и устроили на нем — почему-то это причинило ему такую боль, что он судорожно вскинул голову. Потом женщина принесла горшок, который поставила между его разведенными коленями, а мужчина стащил с него штаны.