Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Ты дорога мне, я не хочу тебя потерять. А ты перегоришь так, даже если не подсядешь на эту химию в качестве наркоманки. Но самое страшное, что так, работой, ты не сможешь загнать себя. Через время начнётся «отходняк», безразличие. Которое перерастёт в депрессию. А из депрессии как тебя вытаскивать, скручивающую в бараний рог бойцам не мне чета, не представляю.

— Значит, ты приехал ради профилактики депрессии, угу-угу. Я запомнила, Шимановский.

Обида в глазах. За маской веселья за ещё одной маской показной обиды. Эх, Мерседес, высочество ты моё ненаглядное! Я ж твой напарник, сколько соли вместе съели!

— Нет. — Я тяжко вздохнул, собирая в кучу красноречие. — Это не профилактика. Это был спусковой крючок. Просто подумав о тебе в таком ключе, я содрогнулся от осознания того, что тебе пришлось пережить. И… Я понял, насколько ты мне дорога. — Я поднялся, подошёл к ней, развернул кресло и опустился на пол, обняв её колени. — Прости, Огонёк.

Она принялась теребить мои волосы.

— Это всё будет иметь смысл, если ты останешься у меня на ночь и сегодня. И завтра. И вообще.

Я приподнялся и посмотрел ей в глаза.

— Огонёк, ты же знаешь, ПОКА это невозможно. Это в принципе невозможно, не пока, но в данный момент ты не сможешь переехать ко мне, пока там ещё ничего не готово.

— Вот скотина! — усмехнулась она и шлёпнула меня по лбу. — Скотина и бабник! Собрался гарем строить?

— А есть варианты? — я победно улыбнулся. После чего встал, взял её за руку, рывком вытащил из кресла, сел сам и посадил её сверху на колени.

— Паулита, солнышко моё рыжее, я не брошу тебя. И не брошу Санчес. А ещё я люблю Бэль.

— И Сильвию ездишь потрахиваешь, — потянула она.

— Угу. А ещё на меня планы у Фрейи, и это тоже не просто так. В смысле просто так не кончится. И ни одной из вас я бросать не собираюсь.

Но если Сильвия и Фрейя, какие бы ни строили мегапланы, потянут роли любовниц, то тебя и Бельчонка я не отпущу от слова «совсем».

— И Санчес ещё до кучи возьмёшь. Домработницей, — хмыкнула она.

— Угу, — не стал спорить я. — К тому же она скоро отучится и улетит на Нептун. Или Уран. Её величество и её старшая дочурка придумают куда, фантазия у них есть. На пару-тройку лет, но и это огромный срок. Она не будет вам мешать. А вы поладите, вы девочки умненькие.

— Скотина! Сволочь! Гад! Бабник! Гаремщик хренов! Жиголо проклятый! Стратег недоделанный, проектировщик спецопераций! Да ты!.. Да я!..

Дальше я её просто целовал. Хватит, достаточно. Никто не говорил, что будет легко, но дорога в тысячу ли начинается с первого шага.

Когда же она опала, притянул её голову к себе и прошептал:

— Чика, поехали работать, у нас с тобой много дел. Мы не просто любовники, мы — команда, не забыла?

— В отличие от некоторых тупых гамадриллов, на память не жалуюсь, — буркнула она.

— Вот и отлично. Тогда пока побудешь в статусе любовницы. Иногда буду заглядывать, но когда — не скажу пока. Потом, со временем, всё наладится.

— Сволочь и гад! — повторилась она, но я почувствовал, что всерьёз обиделась.

— Нет, прагматик, — парировал я. — Не забывай, что сеньор Серхио — главный наш спонсор и покровитель. Это на его деньги существует и работает Цитадель. А кто его любимица? А ещё мать этой любимицы — твоя тётушка, которая может без объяснения причин выслать тебя на историческую Родину, невзирая на присягу. Ну как, будем нарываться или осознаем и примем неизбежное?

— Продуманная прохаванная сволочь! — А это был комплимент, ибо за ним последовал мощнейший удар по лопатке — у меня чуть в глазах не потемнело.

— Ай! Разумеется, такой и есть. Пошли?

— Да, поехали. У меня ночью кое-какие планы относительно наших дальнейших действий родились… — Она встала и принялась развязывать халат. Переодеваться, а не то, что вы подумали. На что подумали после такой бурной ночи ещё долго сил не будет.

— Когда ж у тебя было время их обдумать? Не подскажешь? — криво усмехнулся я.

Ехидный полный превосходства взгляд.

— Уметь надо! А тебя такому научи — так вообще толку в постели не будет! Слабак!

Как же я по тебе соскучился!..

* * *

Прежде чем подъехали к Берлоге, пришлось заехать в пару мест, оставить информационные «закладки». А также сделать несколько звонков, один из которых, предварительный, Тимуру, нашему полуофициальному связному с марсианской диаспорой. На всё про всё потеряли часа три, и к штаб-квартире в расселённом доме пустого района подъезжали ближе к полудню. И подъехав, были неприятно удивлены.

— Сиди! Жди. — Я вылез из кабины. Медленно направился к кортежу из трёх машин, стоящих недалеко от въезда во двор искомого дома, за пределами зоны поражения его пушек и сенсоров, гадая, кого именно увижу.

Угадал, и от этого взяло зло. Из раскрывшегося люка вылезла и также медленно и вальяжно направилась мне навстречу Мара, текущий командир опергруппы её среднего высочества. Издали помахала руками: «Всё в порядке», чтоб не нервничал — тактичная.

— Хуан, это очень плохо, что ты отказался от опергруппы, — вместо «здрасти» произнесла она, подойдя. На что я лишь усмехнулся:

— И тебе не болеть.