Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Уж прости, но ЧВК это не та структура, которая может быть по зубам марсианской диаспоре, — съехидничала она. — Особенно сейчас, перед войной, когда у них от ста до двухсот человек на планете.

— Диаспоре я сдал только подставных лохов-ультрас, — парировал я. — Бельчонок, не влезай. Я потом всё расскажу, что планирую.

— Не доверяешь?

— Доверяю. — Я кивнул. — Не доверяю вашей клановой службе безопасности. Тебя могут слушать. И если наши ахи-вздохи вряд ли серьёзным людям интересны, то… В отличие от Берлоги, где мы чистим помещение каждое утро и вечер, тут электронщики не работали ни разу с момента твоего вселения. Нет?

Она хлопнула ресницами, задумалась, но согласилась.

— Хорошо. Потом расскажешь.

Паула заулыбалась — нравятся ей такие перепалки.

— С тобой поехать? — это она мне.

— А ты с группой?

Красноволосая обиженно выкатила глаза.

— А как же!

— Тогда нет, не надо. Я сам, с ребятами на подхвате. Останься здесь, думаю, вам с Бельчонком найдётся о чём поговорить.

— Хуан! — запыхтела «бельчонок».

— Солнышко! — улыбнулся я ей. — Нам нужно налаживать отношения. Всем нам. Начинайте сейчас.

— Тогда удачи! — бросила Паула и закинула ногу за ногу, поворачиваясь к хозяйке этого милого «лежбища морских котиков».

Я встал, взял оставленную ею на столике информационную капсулу с самыми-самыми последними данными, и пошёл к выходу.

Парни в машине и приятно и неприятно одновременно удивили. Они были… В лёгкой броне, с винтовками. Без шлемов, но шлемы лежали рядом, на сидушках.

— Во второй машине то же самое? — кивнул я на одного из них (их двое в салоне и один в кабине не считая водителя).

— Во второй пять человек. А нас трое, — отчитался старший их группы. Все парни — из наёмников, не марсиане, в чём есть своя логика.

— Ладно, поехали. Но бог вас упаси срываться без приказа!

— Решим! — отмахнулся старшой.

Памятник Хемингуэю. В руках неизменная булка хлеба из супермаркета через дорогу. Лавочки. Мамаши с детьми. Скейтеры. Дежа вю, но приятное. Люблю я сюда ездить и встречаться с людьми. Почему — не знаю, атмосфера, наверное, располагает. Безмятежность посреди Высокой Политики. Сел на лавочку с той же стороны, что и в позапрошлый раз, во время вендетты, когда просил этого же человека помощи, но другой — та же была занята бабульками, перетирающими косточки правительству Торреса и пенсионной реформе.

А вот и низенький плотный, но не толстый человечек. Крепыш. Не громадных марсианских параметров, а наоборот. То ли генетика такая, то ли много времени провёл вне Марса. Вальяжно, словно гуляя, подошёл, присел рядом. После чего я повернул выключатель электронного ключа в кармане, и навигатор сообщил об «автономном режиме».

— Добрый день, сеньор, я так и не сподобился узнать ваше имя, — начал разговор я.

— Моё имя вам ничего не даст, сеньор Шимановский, и на ход наших переговоров не повлияет, — почти равнодушно ответил он. — Так зачем же утруждаться?

Резкое начало. Сеньор недоволен. И настроен ко мне враждебно. Видимо не лично ко мне, а к делу, место в котором я ему подобрал. Не хочет сеньор связываться с чернухой. А придётся.

— Тогда может быть перейдём сразу к деловому разговору? — усмехнулся я и рукой завихрил голограмму перед нижней частью лица — чтобы сторонний наблюдатель не мог читать по губам. — У вас слишком серьёзная контора, чтоб говорить о погоде в Сан-Паулу.

— Вы быстро учитесь, сеньор Шимановский, — улыбнулся он и проделал такую же обязательную манипуляцию. — Да, действительно, в отличие от своего прямого начальства, я предпочитаю не переливать вакуум из колбы в колбу. И сразу, чтобы вы не теряли время, говорю «нет».

— Даже не дожидаясь вопроса?

— Да, даже не дожидаясь вопроса. У УВР Марса на Венере неплохая силовая поддержка, и недавно мы часть её использовали по назначению, защищая некого местного королевского племянника от сильных мира сего. Разумеется, с полного одобрения его родни. Но этот случай — исключение, так как мы работали на благо и процветание ЭТОЙ страны, страны-хозяйки. Сейчас же вы хотите предложить УВР ввязаться в местные клановые дрязги и подставиться, уничтожив одиозных личностей одной из не самых слабых частных военных компаний. Я допускаю, что каким-то неведомым мне образом вы вычислили абсолютно всех причастных, и я от лица УВР и президента Ноговицына могу обещать, что все они со временем будут уничтожены, но участвовать в показательных акциях, какие планируете вы и ваша компания, мои люди не будут.

— С чего вы думаете, что я планирую показательную акцию? — А дядька молоток! Но недооценил меня, ой недооценил. И это хорошо — иначе бы он вообще не пришёл на встречу, что мне не надо.