Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Конечно, — продолжали гореть диким огнём мои глаза. — Ты сама говорила, у тебя есть кое-какие сбережения, да и любимый папочка тебя не оставит. На первое время на обустройство нам хватит, а потом я начну работать за троих, обустраивая наши собственные гостиницы и клубы, зарабатывая на нашу будущую жизнь. А ты будешь встречать гостей, растить детей, следить за домашним очагом. Ты будешь моей, я — твоим, дети — нашими; они будут бегать по острову, играя в индейцев и стреляя из луков, и мы будем прощать им все шалости. А иногда к тебе будут прилетать Фрейя или Эдуардо, а если повезёт, то и родители, а ко мне — мама. Впрочем, маму мы можем сразу забрать — пусть работает администратором в одной из гостиниц, а ещё она парикмахер хороший, а по выходным пусть следит за внуками. Её на Венере кроме меня ничего не держит.

— Ну, Х-хуан! — Изабелла обалдело замолчала.

— Там не будет никаких Сильвий, Фрей и Марин, — продолжал я, чуть сбавив напор. — Они будут не нужны там. Как бы я к кому ни относился, уже сказал, ты — мой выбор. Окончательный и бесповоротный. Остальное — суета сует. Тебе я тоже измен не прощу, но это ты и без моих слов прекрасно понимаешь.

Мы будем счастливы, бельчонок. Безгранично счастливы. И я не шучу, я действительно хоть завтра готов сорваться и улететь — самого достала эта клоака. Эта сочащаяся изо всех щелей ненависть. Бесконечные интриги. Слабость тех, кто поставлен быть сильными. Подлости и подставы. Грязь и кровь. Я устал от этого и безропотно променяю на покой в раю с любимой.

— И ничего не сможешь изменить на Венере из того, о чём рассказывал? — ударила Изабелла по больному. Я в ответ лишь смог пожать плечами.

— Я — человек. Всего лишь. Историю же творят не одиночки, а интересы и поступки сотен и тысяч людей. Не надо переоценивать меня, есть логика намерений и логика обстоятельств, и обстоятельства всегда будут сильнее моих хотелок.

Не так уж много я смогу сделать, если поднимусь до планируемых высот. И тем более я не смогу сделать того, что не сможет сделать на моём месте другой «избранник» при соответствующей поддержке сильных мира сего «сверху». Эй, бельчонок, я — парень с района космонавтов, ты не забыла об этом? Всё, чего я достиг, я достиг только благодаря твоей семье. Что, по-твоему твои отец, мать или Сирена не смогут найти другого на такую же роль? Не смогут его «прокачать» и передать со временем ему власть вместе с рукой и сердцем твоей сестры? Смешно!

— Ох, Хуан!.. — покачала она головой. — Как же ты прав, сукин ты сын!..

— Обратная сторона медали тут только в одном. Тебе ТОЖЕ придётся отказаться от всего, к чему ты привыкла. И если платья и тряпки это терпимо, то вот быть не просто не в центре внимания, а стать для всего мира практически мёртвой… Ибо те, о ком не пишут журналисты, сродни мертвецам. ТЫ готова отказаться от всего ради тихого райского счастья?

Она закрыла лицо руками. Ранил. Не убил, но ранил я её этим предложением. А самый сердечник моего снаряда, приносящий дополнительные и самые сильные разрушения, это то, что я не врал и не кочевряжился. Мысленно, пока ехал сюда, я свыкся с мыслью, что готов всё бросить, если она скажет «да». А такие вещи оппоненты обычно очень хорошо чувствуют. Особенно когда у меня подрагивают ладони.

— Я не готова дать ответ прямо сейчас, — наконец, произнесла она после долгой паузы. Я как раз успел налить из бутылки ещё вина и выпить половину бокала. Открыла лицо, убрала руки. — Чико, я пока не готова дать ответ. Это… Слишком неожиданное предложение.

— Но ты не отвергаешь его с порога, — сурово пронзил я её взглядом. Она не дрогнула.

— Не отвергаю. Не отбрасываю. Хуан, но сердце к такому радикальному средству у меня не лежит. Я… Наверное по-другому воспитана, и в меня также вбивали понятие ответственности… Да-да, не смотри косо, мне его всё равно вбивали, а что я делала — так, развлечения. Потому я не готова решить этот вопрос за минуту. Мне есть что терять.

— Да что терять тебе, второй принцессе, являющейся наследницей сестры только пока она не родит! А она просто-напросто не торопится. Только славу в СМИ, да упоминания в хрониках журналов мод. Когда у тебя появятся племянники, а жизнь подойдёт к тридцати, ты сама не раз подумаешь об острове.

— Хуан, не дави! — резко отрезала она и засверкала глазами. — Прошу, не дави. Ты сказал — я услышала.

— Тогда давай я обрисую второй вариант, — снова подался вперёд я, но настраиваясь не на порыв, а на нудную позиционную борьбу и продавливание точки зрения. — Вариант, в котором мы оба остаёмся здесь и пытаемся что-то на планете изменить.

* * *