Каббала власти

Иммануэль Валлерстайн сравнивает судьбоносный 1968 год с кораблекрушением, после которого ловкий Альфред выбрался на берег, не задумываясь о тонущих спутниках, но (продолжая мысль Валлерстайна в наших терминах) тонущие Билл и Джефф восприняли успех ловкого Альфреда как знак надежды для них самих. Валлерстайн ромахнулся: не Билл и Джефф совершили непростительную ошибку; она была им навязана рупором А. Л. Фредерикса — СМИ, принадлежащими евреям и мамонцам с их иудео-мамонскими «говорящими головами». Без этой идеологической поддержки, Альфреда бы вываляли в дёгте и перьях, а то и линчевали бы в лучших американских традициях.

Подобный процесс прошёл и в других странах. В России группа еврейских по преимуществу аферистов завладела всей общественной собственностью, от газа и нефти (Ходорковский, Невзлин, Абрамович) до алюминия (Черной). Не все знают, что и в России был свой Джефф, который обчистил Билла, до того, как Альфред обчистил его. Российский Джефф был партийным аппаратчиком или директором завода, крупной шишкой в советское время. Он руководил нефтяной индустрией, осуществил уникальную программу завоевания космоса, контролировал сеть железных дорог и авиа-коммуникаций.

Но гой Джефф был не собственником, а лишь управляющим. Он поддался искушению приватизировать (читай: украсть) народное добро. Он демонтировал советский строй, и тут-то его и облапошил Альфред. В России, как и в рассказе О. Генри, Билл-работяга проиграл больше всех. Если при советской власти, под управлением Джеффа, он мог не беспокоиться о своей скромной квартире и зарплате, неолиберал Альфред не согласен с таким нарушением законов рыночной экономики. По нему так Билл может сдохнуть хоть завтра, если он не может конкурировать с дешёвой китайской или мексиканской рабочей силой.

Финансовый капитал спекулянтов и банкиров оторвался от связи с промышленностью и сельским хозяйством, и так возник гигантский долларовый мыльный пузырь, готовый лопнуть в любую минуту. Эта близость краха объясняет истерическую кампанию «борьбы с антисемитизмом». Альфред не хочет, чтобы Билл и Джефф знали его по имени, он предпочитает прятаться за маской «богатого капиталиста». На всякий случай, СМИ всегда объединяют «антисемитов» с «расистами» с одной стороны, и негров (или других инородных мигрантов) с евреями — с другой стороны, как будто борьба с Альфредом каким-то образом связана с расовыми или иными свойствами Джима, сводного черного брата Билла, или Ахмеда, бесправного чужака.

Но, в общем-то, какая нам разница, кто обобрал Билла — свой в доску американец Мошенник Джефф или интернациональный Аферист Альфред? Если бы деньги евреев оставались просто деньгами, этот вопрос беспокоил бы лишь средний класс. Поэтому социалисты начала XX века, и позднее идеологи Франкфуртской школы считали противодействие евреям «мелкобуржуазной защитой от финансового капитала», защитой Джеффа от Альфреда. С их точки зрения, американский средний класс имел реальные основания для беспокойства, поскольку финансовый капитал угрожал его благополучию. Но простому американскому рабочему было всё равно, считали они, кто его обирает. Если же нас заботит рост еврейского капитала, то почему нас не тревожит капитал мусульман (самый богатый человек на свете — мусульманский султан Брунея) или армян, или заморских китайцев (тоже богатые общины)?

Конечно, любая концентрация капитала в руках этно-религиозных меньшинств — источник дисгармонии и проблем, потому что капиталисты такого рода не заботятся о местных рабочих. Они не связаны с ними ни узами крови, ни веры, ни брака, и зачастую оказываются беспощадными эксплуататорами. Положение евреев в христианском мире сравнимо с положением других капиталистических этнических меньшинств — армян и греков в Оттоманской империи, заморских китайцев в Юго-Восточной Азии, заморских индийцев в Восточной Африке. «Заморская китаянка» с Филиппин, социолог Амии Чуа называет такие меньшинства «рыночно доминирующими». Она пишет: